— Я хочу посмотреть, — упрямо сказал Казаков. — И вообще, чего вы раскомандовались?
Гильгоф лишь поморщился. Бишоп стоял с каменным выражением на лице. Чужой осторожно изучал камеру, изредка тычась мордой в прозрачные стены. Капельки слюны стекали по стеклу.
— Хорошо-о, — протянул учёный. Его пальцы порхали над клавишами компьютера, управлявшего блоком. — Приступим. Бишоп, что опробовать для начала?
— Стандартные наркотизаторы. — Андроид ткнул пальцем в появившийся на мониторе список химических веществ, имевшихся в распоряжении исследователей. — Только мне кажется, ничего не получится. Его кровь моментально удалит любой яд, содержащийся в атмосфере.
— Посмотрим. — Гильгоф выбрал курсором наиболее подходящее, по его мнению, соединение и нажал клавишу «ВВОД». — Для начала распылим препараты кетаминового ряда с добавлением бензодиазепинов…
Из трубки над головой Чужого пополз едва заметный и мгновенно растворяющийся в воздухе капсулы белёсый туман. Зверь поднял морду, заслышав тихое шипение, вывел из пасти стержень со второй парой челюстей, попробовал распыляемое вещество «на вкус» и… И чихнул. Очень натурально. Прямо как собака, сунувшая нос в коробочку с перцем.
Маша Семцова откровенно фыркнула, затем последовали смешки Казакова и других военных, толпившихся у входа в лабораторию. Чужой сидел в своей прозрачной клетке, ничуть не реагируя на вводимые вещества.
Через минуту Гильгоф разочарованно развёл руками.
— Если его лёгкие впитывают газы так же, как и наши органы дыхания, — сказал он, комментируя, — то Чужой должен был свалиться ещё сорок секунд назад. Я ввёл дозу, способную заставить стадо бегемотов больше суток беспробудно дрыхнуть… Попробуем что-нибудь другое.
Спустя полчаса все наблюдатели, начиная от Семцовой и заканчивая прибежавшими поглазеть на невиданное развлечение докторами, начали скучать. Гильгоф с Бишопом травили бедного зверя всеми возможными наркотизаторами и их сочетаниями, но тому было хоть бы хны. Чужой иногда чихал, иногда попискивал, а чаще просто безучастно поглядывал на людей, изредка щёлкая челюстями и поводя хвостом. Решение подсказал Бишоп.
— Фторотан использовали, Вениамин Борисович? — вежливо спросил андроид. — Нет? И не нужно.
— Я даже нервно-паралитический газ туда запустил, — с огорчённым видом ответил Гильгоф, указывая на камеру. — Чтоб этой твари пусто было! Не хочет он спать! А если начнём действовать манипуляторами до того, как он заснёт, рассчитывая только на воздействие инфразвукового сигнала, зверь начнёт бунтовать. Кому понравится, когда в тебя тычут иголками?
— Любой организм, — задумчивым голосом сказал Бишоп, — обязан реагировать на изменение атмосферного давления. Понимаете?
— Ты гений! — заорал учёный, мигом уяснив, что имеет в виду андроид. — Как я, болван, сразу не догадался! Почему ты раньше не сказал?
Не слушая ответа Бишопа, Гильгоф рванулся к компьютеру, набирая команды.
Что происходит с человеком или любым другим высокоорганизованным млекопитающим, когда резко понижается давление? Концентрация кислорода в крови уменьшается, зато возрастает содержание азота, мозг начинает испытывать кислородное голодание — и следует потеря сознания. Чужой, конечно, не принадлежит к классу Mammaria, но вдруг его организм отреагирует сходным образом? Ведь известно, что клетки Чужого питаются именно кислородом, — здесь эволюция не пошла на уступки новой разновидности жизни. Значит…
Гильгоф поставил камеру на вентиляцию, чтобы удалить следы отравляющих веществ. Ему было известно, что человек падает в глубокий обморок, как только давление опускается до двенадцати psi. Доктор пошёл на лихой эксперимент, уменьшив давление ещё в два раза.
Чужой откровенно забеспокоился. Завертел головой, несколько раз царапнул когтями стекло, завозил хвостом по полу, а затем под возгласы наблюдавших за камерой людей повалился с ног. Ещё некоторое время дёргались щупальца и сжималась-разжималась когтистая «ладонь» Чужого, но вскоре, когда атмосферное давление в камере достигло минимальной отметки, зверь полностью лишился сознания.
— Не слышу аплодисментов! — Гильгоф развернулся всем телом к Маше и Казакову, победоносно посмотрел на остальных, включая Юлия Цезаря, молча наблюдавшего за эпопеей с усыплением Чужого, и сам хлопнул в ладоши.
— Аплодисменты положены Бишопу, а не вам, — жестокосердно сказала Маша, кивая на скромно стоящего неподалёку андроида. — Это он догадался! Веня, сейчас быстро забираем образцы живых тканей, выпроваживаем это чучело наружу и…