— Не совсем верно, но доходчиво, — согласилась Семцова.
— Так к чему вы ведёте, Маша? — не понял Казаков. Лейтенант поглядывал на задраенный люк, ведущий вниз, опасаясь, что Чужой рано или поздно явится за добычей.
— У Чужих точно так же могут быть разные психотипы, как и у нас, — торжествующе провозгласила госпожа консультант. — Я давно, со вчерашнего вечера, думала, что в этой истории есть пробелы. Белые пятна. Откуда взялся труп Чужого в лаборатории американской базы?
— Его застрелили, — уверенно сказал медтехник, решив вмешаться в разговор.
— Зачем понадобилось убивать животное, если у людей, захвативших колонию, имелся инфразвуковой ретранслятор, отобранный у американцев? Почему наш приятель, который сейчас прячется на первом этаже корабля, сбежал? Только потому, что кончились батарейки в приборе, на который так надеялся Веня Гильгоф? Или оба эти существа чем-то отличались от остальных рабочих особей? Психотипом? Они не всегда подчинялись материнскому организму? Не знаю почему. Возможно, их изолировали от общения с основной стаей в период взросления. Может, они не так восприимчивы к сигналам матки или имитация сигнала прибором отличается от подлинного?
— Вы гений, Маша! — воскликнул Гильгоф.
— Нам от этого ничуть не легче. — Лейтенант решил вернуться из научных дебрей в реальную жизнь. — Теоретические проблемы можно обсудить и на Земле. Пока из всего услышанного я могу сделать единственный полезный вывод: возможно, нам достался Чужой с нестабильной психикой. И что теперь следует предпринять?
Проклятущая тварь обнаружилась быстро — достаточно было вывести на мониторы центра управления «Цезаря» изображение с видеокамер, расставленных по всему кораблю. Зверюга устроилась в тёплом медицинском отсеке, — наверное, Чужому этот блок приглянулся отсутствием света. Корабельный мозг не стал полностью изолировать животное: вдруг Чужой поймёт, что его снова пытаются запереть, и предпримет враждебные действия? Цезарь уверил людей, что сейчас они в безопасности — люк, ведущий в кабину пилотов, выломать невозможно. Но Маша всё равно подумывала о том, что Чужой обязательно найдёт лазейку.
— Вениамин Борисович, — Казаков повернулся к учёному, — вы можете подзарядить аккумуляторы своего ретранслятора? Вдруг сигнал подействует и мы сумеем выгнать Чужого с корабля?
— Попробовать-то можно, — согласился Гильгоф и поскрёб пальцем переносицу. — Никогда не предполагал, что окажусь в настолько дурацком положении…
В двух сотнях световых лет от дома, рядом с полусумасшедшим ксеноморфом и отрядом чокнутых десантников, не знающих, что делать дальше… А всё почему? Потому что не слушался маму с папой, которые хотели, чтобы я стал музыкантом!
— Веня, не блажите, — фыркнула Семцова, наблюдая, как Гильгоф вытаскивает из коробочки ретранслятора прямоугольный серебристый аккумулятор. — Всё не так уж и плохо.
— Верно, — согласился Гильгоф. — Всё гораздо хуже. И вообще, по календарю нашего корабля — господин Казаков, посмотрите на экран! — сегодня суббота. Я не должен работать! Чужих пусть всякие гои гоняют!
— Если вы через десять минут не приведёте ретранслятор в рабочее состояние и не прекратите пораженческих разговоров, — вкрадчиво начал лейтенант, — эти гои устроят еврейский погром. Думаю, даже полковник Кеннет присоединится.
— Неприкрытый антисемитизм! Я буду жаловаться в ООН… — с охотой продолжил шутливую перепалку учёный, однако его прервали.
— Т-твою мать! — вдруг протянул Ратников. — Мы же забыли про этого долбаного американца! Оставили в каюте и закрыли снаружи! Профессионалы, бля!
— Наша экспедиция наверняка войдёт в историю, — заметил Гильгоф, пытаясь найти подходящую для приборчика батарею, — в качестве образца того, как не следует проводить секретные операции. По-моему, мы совершили все мыслимые ошибки.
— Вы вообще молчите! — рявкнул Казаков и повернулся к Бишопу, спросив: — В каюте, где сидит американец, есть коммуникатор? Свяжи меня с ним.
Чёрное бесформенное пятно, заметное на одном из экранов, показывающих обстановку в медицинском центре корабля, начало смещаться. Голос Цезаря предупредил:
— Будьте внимательны, животное покинуло убежище и движется в сторону жилых помещений.
— Кеннет, вы меня слышите? — прокричал Казаков на английском в микрофон коммуникатора.