Смит вернулся в Вашингтон и сообщил о своих выводах в штаб ВВС армии США. В Германии в это же время произошел случайный инцидент. Уильям Аалманс, гражданин Нидерландов, работавший в американской группе по расследованию военных преступлений, разыскивал офицеров СС из Дора-Нордхаузена для предстоящего регионального суда по военным преступлениям. Аалмансу удалось найти только одиннадцать из трех тысяч офицеров СС , управлявших концлагерем. Именно Аалманс допрашивал многих только что освобожденных узников в апреле 1945 года, и именно он нашел список телефонов сотрудников Миттельверка, прикрепленный к стене тоннеля. В начале списка стояли два имени: Георг Рикхей и Артур Рудольф. Аалманс не знал, что оба этих человека были завербованы для участия в операции "Скрепка". В Германии никто из опрошенных Аалмансом людей не утверждал, что знает о местонахождении обоих. Однажды днем в мае 1947 г. Аалманс отдыхал от своей работы по поиску нацистов, читая на солнце газету Stars and Stripes, когда, как он рассказывал журналисту Тому Боуэру спустя десятилетия, " я увидел крошечный заголовок "Немецкий ученый подает заявление на получение американского гражданства". "В заголовке значилось имя Георга Рикхея, - пояснил Аалманс. "Я закричал от радости и бросился в главный офис с криком: "Мы нашли его!". "В течение трех дней вопрос о Георге Рикхее был доведен до сведения Объединенного комитета начальников штабов.
19 мая 1947 г. по распоряжению Сектора по военным преступлениям Отдела по гражданским делам в Вашингтоне был выдан ордер на арест Георга Рикхея. "Георг Рикхей разыскивается как главный преступник по делу о концлагере Нордхаузен", - говорилось в документе. Рикхей сразу же заявил, что его обвиняют ошибочно. Рикхей заявил, что это случай ошибочного опознания. В ответ на это Управление заместителя директора разведки штаба Европейского командования заявило следующее: "Доктор Георг Рикхей, работающий сейчас в Райт-Филд, и инженер Георг Рикхей из Нордхаузена - одно и то же лицо. Доктор Карл Рар, главный врач Нордхаузена, был допрошен и утверждает, что он знал Рикхея, что ему сейчас около 40 [или] около 50 лет и что в Нордхаузене был только один Георг Рикхей. Эта группа принимает меры для возвращения Рикхея в Германию для суда по делу концлагеря Нордхаузен". Разведывательный отдел военного министерства поручил начальнику службы безопасности Райт-Филд майору Джорджу П. Миллеру сопровождать Рикхея обратно в Германию. Пятилетний контракт Рикхея был расторгнут. Вместо этого он должен был стать обвиняемым на процессе по делу о военных преступлениях в Дора-Нордхаузене.
2 июня 1947 г. заместитель директора JIOA Боскет Н. Вев направил письмо Дж. Эдгару Гуверу, влиятельному директору ФБР, в котором предупредил его о сложившейся ситуации и прислал секретное досье Рикхи. Если бы общественность узнала, что ученый, участвовавший в операции "Скрепка", был возвращен в Германию для привлечения к суду за военные преступления, то и JIOA, и армии, и военному министерству, и ФБР пришлось бы многое объяснять. В интересах всех было сохранить фиаско Георга Рикхея в тайне.
7 августа 1947 года Георг Рикхей выступил в качестве одного из девятнадцати обвиняемых на процессе Дора-Нордхаузена. Нацисты обвинялись в гибели не менее двадцати тысяч рабочих , которых избивали, пытали, морили голодом, вешали или доводили до смерти, заставляя создавать ракеты V-2. Судебный процесс, проходивший в бывших казармах СС , примыкавших к концлагерю Дахау, продолжался четыре месяца и три недели. Обвинение просило разрешить Вернеру фон Брауну дать показания на суде, но армия заявила, что разрешение на поездку фон Брауна в Германию связано с большим риском для безопасности. По словам представителей армии США, русские могут похитить его. Они не сказали, что фон Браун недавно ездил в Германию, чтобы жениться на своей двоюродной сестре и привезти ее с собой в Техас. По окончании судебного процесса пятнадцать из девятнадцати обвиняемых были признаны виновными. Четверо, включая Георга Рикхея, были оправданы. "Затем, в результате беспрецедентного шага , армия засекретила весь протокол судебного заседания", - поясняет журналистка Линда Хант. Этот протокол будет оставаться в тайне от общественности еще сорок лет. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы армия США могла допустить, чтобы информация о том, что на самом деле происходило в тоннельном комплексе Нордхаузен, стала достоянием общественности. Судебный протокол должен был привлечь внимание к биографии 115 ученых-ракетчиков в Форт-Блиссе. Будущее американской ракетной программы было слишком важным. У русских были свои ученые-ракетчики, и Америке тоже нужны были свои.