Глава 21. Апостол второго эшелона, оборванная веревка и барьер с сигнализацией.
Тихо. Пахнет деревом. Немного затхлым, словно деревяшка долго валялась под дождем, а потом её принесли в дровяной сарай. Вряд ли это ад. На рай тоже не тянет. Отсюда следует логичный вывод, я опять выжил. Если я выжил, то где я в таком случае? Не в Запретном же лесу до сих пор в самом-то деле. Надо открыть глаза. Только как? Идиотское чувство, словно тело забыло о своих прямых естественных обязанностях. Ну же! Давай! Все-таки до него, до тела в смысле, очень медленно доходит. Ага, ну наконец-то! Коричневый потолок, такие же стены, ночная рубашка. Плюс запах древесины. Сент-Мунго. Ясно. По коридору кто-то идет. Не сюда. Мимо. Надо бы попробовать встать. Ага, сейчас. Ноги, похоже, тоже забыли свои прямые обязанности. И руки. Это уже бесит. Шевелитесь, бездельники! А это помогло, смотри-ка, надо же. Надо попробовать вслух. Вот черт! И горло в том же состоянии. Что это со мной, в самом-то деле? Хотя, насчет горла это даже, пожалуй, к лучшему. Пока я не убедился, что рядом с палатой нет поста, лучше соблюдать тишину. Куда-куда, а в Азкабан из Мунго я не хочу. Лучше в ад, ей-Мерлин! Хвала всем богам, походка у меня осталась бесшумной, можно подойти к двери послушать. Тело быстро вспоминает свои обязанности. Похоже, я просто очень долго лежу здесь, и оно отвыкло работать. Ничего, привыкнет снова. Хватит прохлаждаться. Тишина. Никто не дышит рядом с палатой. В коридоре абсолютно пусто. Шаги. Разговор.
- А почему это ты сегодня дежуришь в ночь? Ты ж по средам всегда в утро.
- Поменялся сменами с Патрисией МакТавиш. У меня завтра годовщина свадьбы. Позарез надо быть дома.
- А отгулов у тебя разве нет?
- Есть, но я их коплю. У нас со Сьюзи грандиозные планы на этот отпуск.
- Ясно. Ну, пока, Реджи. Легкого дежурства.
- Спасибо, Дик.
Дик. Дик Мелори. Мой сын. Я хочу увидеть своего сына. И дочку тоже. Поста, похоже, нет. И халата нет. Я что должен в общественном месте чуть ли не голым обретаться?! Мантикрабовы дети! А палочка? Где, черт бы их всех драл, моя палочка?! Так, ага, есть одеяло. Выгляжу дурак дураком, но не болтаться же по больничным коридорам в одной ночнушке! Вот хорошо, что я это сделал. В соседнем коридоре аж полдюжины больных торчит. Еще, наверное, не слишком поздно. Ну, вот и пост, наконец. И чего эта младшая медиковедьма пялится на меня как на дементора? Это бесит, черт возьми! Ну, да, я никогда не был красавцем, но это в конце концов не моя вина, так какого черта надо портить мне настроение такой рожей?!!!
Она касается палочкой настольного зеркала и начинает орать:
- Мистер Крукшанк! Больной из сто тридцатой палаты очнулся! Сам на пост пришел.
Мне не до её криков, потому что за спиной у неё висит календарь. Сегодня четвертое сентября. Восемь месяцев и десять дней. Я лежал больше полугода. Неудивительно, что они сняли пост. Если бы не отсутствие палочки, я бы бежал… Поздно. По коридору ко мне уже идет колдомедик.
- Мистер Снейп! Ну, наконец-то! Мы уж боялись, что вы уснули на сто лет, как спящая красавица.
Нужны мне его плоские шутки! Я хочу знать одно, когда здесь появятся авроры. Вместо этого приходится идти за ним назад в палату, где он устраивает мне осмотр. По мне так все в порядке, я чувствую себя совершенно здоровым. Но его лицо остается озабоченным. С чего бы? Кто-то идет по коридору.
- Северус! Вы поправились. Ну, слава Мерлину!
Минерва? Без поджатых губ, без подозрений и неприязни…Кентавр в лесе сдохнет. Чего это с ней?
- Да, Минерва, я чувствую себя нормально.
Не собираюсь спрашивать про арест. Она и сама прекрасно проговорится. Что-что, а «порадовать» она всегда умела. Где же мой сын?
- Северус, как вы смотрите на то, чтоб вернуться на должность преподавателя Зельеделия и декана Слизерина?