- Земной вор, надо же, как странно.
Я так удивился, что понимаю её, что на меня не сразу накатили эмоции по поводу смысла сказанного. Наименование «вор» вызвало бурю весьма разнородных чувств. Она была вроде бы права, поскольку я намеревался стащить то, что она считала своим. Но с другой стороны, это ведь было кольцо профессора, так что совесть меня отнюдь не мучила. Я вспомнил все, что выучил летом и сказал:
- Не вор. У меня дело.
- Вор! Если в голове нет мысли взять что-то в доме, сторожки не растут и не цапают.
- Я хотел менять!
Я с трудом пошевелил пальцами руки, в которой был пакет.
- А откуда ты знаешь наш язык, воришка? Сухопутные жабы не знают наш язык.
Вот мы для них кто, сухопутные жабы? Почему, интересно?
- Я учил. Хочу говорить. Хочу менять. Если вор, не учить язык, не хотеть говорить.
Мне катастрофически не хватало грамматики и если бы не форс-мажорные обстоятельства, было бы еще хуже.
- Что хочешь менять?
- Земные украшения на одно твое. Сперва отпусти.
- Убежишь, вор.
- Не убегу! Мне надо!
- Слово давай!
- Даю слово.
Она пошептала над водорослями, и я получил долгожданную свободу.
- Отдай палку!
- Нету, сама погляди.
Я намеренно оставил палочку на суше, чтоб не провоцировать её.
- Волшебник без палки! Умора! А если я опять натравлю на тебя сторожек?
- Зачем?
- Просто так! Вы, сухопутные жабы, думаете, вы главные? Так это смотря где. Здесь я главная.
Эта чертова рыба снова что-то прошептала, и я опять оказался спеленат как младенец. Времени оставалось все меньше.
- Впрочем, я тебя выпущу, если отгадаешь загадку.
- Какую?
- Я вынесу коробочку. Ты скажешь, что внутри.
- И если угадаю?..
- Вернешься на сушу.
- И все?
- А что ты хочешь?
- То, зачем я пришел.
- Слишком много.
- Я отдам тебе то, что принес собой. Там не одно украшение, больше!
- Земные? Не ракушки?
- Не ракушки.
- Хорошо. Но если угадаешь. Иначе останешься здесь, и тебя съест кальмар.
- Ладно.
Мне только и оставалось, быть покладистым.
- Я немного облегчу тебе жизнь. Я дам три коробки. Ты выбирай одну, говори, что внутри.
- Хорошо.
Честно говоря, я тогда подумал, что мне крышка. Пророчества туманны, в тот момент на уме у меня было только это. Оставалось около семи минут. А у русалки, по словам Миртл, коробочки и раковины с украшениями исчислялись сотнями. Я знаю о содержимом всего одной. Она вынесла голубую деревянную шкатулку, темный стеклянный пузырь и золотую раковину с красным кантом. Я выбрал её молясь, чтоб такая была одна на всю коллекцию. Мне было очень страшно, но выбора все равно не было, поэтому ровным голосом я произнес:
- Там земное кольцо. Золотое, украшено голубым камнем.
- Как ты узнал?! - воскликнула она, но честно распутала меня.
- Сначала дай.
- А ты?
- Я тоже.
Мы немного попрепирались, кто первый должен отдать оговоренное. Наконец передали друг другу вещи одновременно. Я немедленно раскрыл раковину. Да, это было оно. Кольцо профессора Снейпа. Тщательно спрятав его в кармашек на плавках, я вернул русалке коробочку. Она, поглядев на содержимое пакета, заметно подобрела.
- Если хочешь, я потом принесу еще, - предложил я.
- Не жалко?
- Совсем не жалко. Я принес бы больше, но истратил все деньги. Покажешь свою коллекцию?
- Не воровать? Не брать себе?
- Нет. Мне нужно было только это кольцо. Его потерял человек, которого я очень люблю. Без этого кольца ему очень плохо. Только поэтому я приплыл.
- Хорошо. Плыви. Сперва зови.
- Как?
- Вот, - она протянула мне большую раковину на шнурке. - Опусти в воду и дунь. Если слышишь такое же, плыви. Если нет - не плыви.
- Понял. Как тебя зовут?
- Кимберли.
- Я - Дик. Теперь извини, Кимберли, мне пора. Скоро мне будет нечем дышать.
- Уходи.
Я повесил раковину на шею и заработал изо всех сил ногами, чтобы успеть выплыть к поверхности. Успел, только на этом мои успехи кончились. Я оказался в ледяной воде в ста метрах от берега. Первая судорога свела ноги уже через десять метров, справился с ней с помощью старой доброй французской булавки, но при борьбе со второй судорогой уронил булавку в воду. Последнее, что помню, зеленая вода перед глазами.
Потом помню горечь во рту, белый сводчатый потолок больничного крыла и склонившееся надо мной бледное лицо профессора Снейпа. Он странно качается и расплывается, словно это не он, а его отражение в кривом зеркале. Голосом гулким, словно из бочки, он говорит мне: «Мелори, остерегайтесь недавних покойников. Запомните, нельзя доверять недавним покойникам». Я попытался поздравить его с днем рожденья, но не уверен, что у меня получилось. Потом я открыл глаза и понял, что со мной все в порядке. Оглядевшись, я увидел, что все еще в больничном крыле. Надо мной стоял не профессор Снейп, а Гарри Поттер. Надо не забыть, что он мне тоже профессор. Он заговорил первым.