Он умело повел обстрел лестничной площадки, круша окна позади ряда мраморных статуй. Его сгорбленная фигура позади пулемета, бледное лицо под черной фуражкой выглядели устрашающе. Говард стрелял в него раз за разом, иногда даже стоя в полный рост, но безрезультатно, словно немец был заговоренным.
Лестничная площадка превратилась в склеп, четверо немцев были ранены, один из них непрерывно плакал. Бирр получил пулю в правую руку. Внизу в холле полегло, по меньшей мере, девять финнов.
Запах пороха, дым, крики умирающих, стрекот пулемета в замкнутом пространстве превратили это в сцену ада. В этот момент Бирр получил пулю в грудь и упал.
Каннинг с безумным выражением лица потянул Говарда за рукав.
— Здесь нехорошо, нам лучше уйти отсюда.
— Заберите с собой Бирра, я вас прикрою, — ответил Говард.
Он заменил в «Томпсоне» магазин. Позади него двое немцев подхватили Бирра подмышки и потащили по площадке. Риттер прекратил стрелять. Он посмотрел вниз и увидел Гоффера, прислонившегося к борту вездехода и вкладывавшего индивидуальный пакет внутрь форменной блузы.
— Порядок, Эрик?
Гоффер кивнул ему с лицом, перекошенным от боли. Говард крикнул с затянутой дымом площадки:
— Что вас задерживает, Риттер?
Глаза Риттера сверкнули. Он подхватил «Шмайсер» и спрыгнул на пол. Он не сказал ни слова, не отдавал никаких команд, он просто пошел вверх по лестнице в дыму, и финны пошли за ним.
Горели шторы и деревянные панели стен, дым клубился и стекал на лестничную площадку, в нескольких футах уже ничего не было видно. Говард выстрелил вслепую несколько раз, потом повернулся и стал подниматься по каменной лестнице.
Он остановился на повороте, убрал за плечо «Томпсон», снял с ремня пару ручных гранат. Снизу доносились голоса людей, поднимавшихся по лестнице. Говард бросил гранаты друг за другом во мрак внизу, повернул за угол и продолжал подниматься, не останавливаясь.
Внизу раздались один за другим два взрыва. Послышались крики боли. Говард едва мог дышать. Дым заполнил всю площадку перед обеденным залом. Он пробрался вдоль стены, ощупью нашел вход на лестницу наверх и стал по ней подниматься на вершину башни.
Он не знал, что остальные не поднимались выше верхней площадки. Бирр совсем потерял сознание, и немцы были вынуждены втащить его в обеденный зал.
Каннинг склонился над ним, почти задохнувшись от дыма, ожидая конца, который казался неизбежным. Потом вскочил, бросился к окну и выбил остатки стекла в нижней его половине. Немцы, давясь и кашляя, подтащили к нему Бирра.
Они все собрались под окном, глубоко вдыхая свежий воздух. Каннинг крикнул:
— Стол, переверните стол.
Они скорчились за столом, ожидая конца.
Скатившись к подножью лестницы, Риттер оттолкнул от себя тело. Он был в крови, но не в собственной. Риттер заставил себя подняться на ноги и прислонился к стене. К нему протянулась чья-то рука, чтобы поддержать. Гоффер.
— Вы в порядке, штурмбаннфюрер?
— Все в отменном рабочем состоянии, или таковым прикидывается, Эрик. — Эта их дурацкая старая шутка перестала быть смешной.
Порывом сквозняка из открытых дверей с лестничной площадки снесло дым. Это напоминало живодерню: повсюду тела, кровью и мозгом залитые стены.
Человек десять финнов остались живы и не были ранены. Они собрались около главной лестницы. Риттер посмотрел на часы. Было 8.30.
— Ладно, черт вас побери. Вы мои еще тридцать минут. Все еще солдаты «Ваффен-СС». Давайте это сделаем. — Они не двинулись с места. В них не чувствовалось страха. Просто опустошенность. Лица не выражали никаких чувств, никаких эмоций.
— Плохо дело, — сказал Гоффер. — С них довольно.
Снова все затянуло дымом, и финны ушли, просто растаяли.
— Итак? — Риттер наклонился и поднял «Шмайсер».
Когда он повернулся, Гоффер схватил его за руку.
— Это сумасшествие. Куда вы идете?
— Наверх в башню, старина, куда же еще? — Риттер улыбнулся и положил ему руку на плечо. — Мы прошли вместе долгий путь, но больше никаких приказов. Этому конец. Ты меня понимаешь?
Гоффер смотрел на него с ужасом. Риттер стал подниматься по лестнице.
Когда Говард в клубах дыма появился на крыше, Файнбаум едва его не пристрелил. Говард упал на четвереньки, Файнбаум присел с ним рядом.
— Что с ним? — спросила Клодин Шевалье.
Тяжело дыша, ей ответил сам Говард.
— Мне просто нужен свежий воздух. — Он огляделся. — Где генерал?
— Здесь его не было, — ответил Файнбаум. — Что произошло внизу.