Балбес мастерски, в два-три приема «снял» все замки, что гроздьями висели на воротах. Загремели, падая, засовы — путь был открыт.
Трус искал сторожиху. Ее не было видно. Трус было даже обрадовался, что сторожихи (на счастье!) не оказалось на ожидаемом месте.
Ну, нету! Может быть уснула у себя в дежурке!
Но не сделав и нескольких шагов к открывшемуся складу, Трус увидал выходящую из-за угла забора бабушку-сторожиху «Божий одуванчик».
Ничего не попишешь, нужно было действовать. Трус достал из кармана носовой платок и флакон с хлороформом, обильно полил платок снадобьем и из-за спины подошел к бабуле:
— Бабуля!
Своему голосу Трус старался придать тон нагло-спокойной небрежности:
— Бабуля! Закурить не найдется?
«Бабуля» резко повернулась на голос, прозвучавший за ее спиной:
— Что? Трус обалдел.
Приглядевшись, он сообразил, что это вовсе никакая и не бабуля. Это страшного вида мужик, в шапке-ушанке, в очках и со свирепым выражением морды-лица.
Трус почувствовал легкое головокружение:
— А где... бабуля? — еще смог по инерции пролепетать он.
Шурик решил, что это кто-то из контрольной проверки ночных дежурных.
— Я за нее...
Трус почти ничего не соображал. Он даже начал терять всякую ориентацию: где он, почему он, зачем он...
Где-то шестым-седьмым чувством, которое, говорят, у человека иногда наблюдается, он хотел еще как-то повернуть ситуацию, завязать какой-то безобидный разговор, а вот что дальше делать — забыл!
Ну, не лезть же к этому мужику с платком в лицо! Еще, не приведи господь, как шарахнет!
— Вы, да?
— Да!
Шурик ответил как-то очень громко на этот вкрадчивый вопрос прохожего, тот испугался и стал заваливаться набок...
Шурик растерялся тоже и еле-елеуспел поддержать падающего, но тот продолжал обмякать на руках, и Шурику ничего больше не оставалось, как уложить его на землю.
Человеку стало плохо. Шурик впервые сталкивался с подобным. Он даже не знал, в чем причина: может быть, у человека слабое сердце, и сейчас у него начинается обширный инфаркт?
С инфарктом не шутят... Нужно было срочно вызывать карету скорой помощи. Но пока та еще приедет!
Шурик попытался развязать у упавшего в обморок мужчины шарф на шее, чтобы дать тому приток свежего воздуха.
В руках упавшего был носовой платок. И Шурик стал обмахивать им пострадавшего.
Тот после этой процедуры неожиданно стал подавать какие-то признаки жизни. Шурик даже было вздохнул облегченно. Но тот, оказывается, только на секунду-другую пришел в сознание, чтобы, спросив: «Где... я?», сразу же откинуться снова без сознания.
— Что с вами?..— Шурик попытался встряхнуть упавшего, но тот почему-то, принюхавшись -к платку, которым Шурик его пытался вызвать к жизни, несколько раз сильно втянул в себя воздух и... снова улегся, что-то неразборчиво промурлыкав.
Шурик еще больше растерялся.
Оглядевшись по сторонам, он решил подтащить прохожего к дверям склада, чтобы, прислонив его там к стене, оставить на какое-то время и каким-нибудь образом попытаться вызвать «скорую».
* * *
Балбес ликовал. Первый этап операции успешно пройден. В складском помещении он хорошо ориентировался по тому плану, который тщательно ему нарисовал и втолковал директор базы Семен Давыдович.
Первым делом, Балбес направился к ящикам со спиртным. Он знал, что надобно было сделать, и тщательно к этому подготовился.
Прежде всего он достал из внутреннего кармана куртки пустую «чекушку» и ручным ломиком разбил ее. Осколки он старательно потолок ломиком, чтобы их на глаз было побольше.
Из другого внутреннего кармана он достал такую же чекушку с остатками спиртного и покропил, как могилку, бутылочные осколки содержимым, не забыв, однако, кое-что оставить и для своего, исстрадавшегося от воздержания, организма.
От выпитого стало немного веселее и легче. Из ящика (Балбес не смог себя и свою природу перебороть окончательно и бесповоротно) он вынул одну бутылку и посмотрел на этикетку. Это было портвейн «Три семерки».
Цокнув языком от удовольствия, он положил себе бутылочку в карман.
Инструкции инструкциями, а себя и свои интересы забывать не следует.
За полквартала от склада, поглядывая периодически на часы, топтался, согреваясь на морозе, Бывалый. Все шло по плану.
Шурик подтащил упавшего в обморок человека к складским дверям и неожиданно для себя обнаружил, что они... распахнуты настежь!
Случилось самое худшее, что только могло произойти.
«Ограбление»,— пронеслось в мозгу Шурика.
Протирая запотевшие очки, он сделал несколько шагов в открытые двери.
Где-то в дальнем темном углу склада ему послышались какие-то неясные, подозрительные звуки.
«Точно! Ограбление!» — страшная догадка подтверждалась.
Как можно более спокойным и грозным голосом он крикнул в темноту:
— Кто здесь?
Балбес замер. Этот голос не был похож ни на голос Бывалого, ни Труса.
Шурик, обнаружив на стене прямо перед собой электрический щиток, поднял рубильник в верхнее положение.
По всему складу загорелись лампочки.
Балбес первым делом прижмурил глаза: яркий свет заливал весь склад. Вторым его инстинктивным движением было присесть и затаиться.
Шурик снял из-за плеча винтовку, взял ее в руки наперевес, повторил свой вопрос еще громче и еще более устрашающе:
— Кто здесь, я спрашиваю?!
Балбес от громогласного голоса дернулся и стал пятиться. Спиной он ударился о полку, на которой штабелями стояли фаянсовые суповые тарелки. Стопки тарелок закачались и с грохотом посыпались на голову Балбеса.
Шурик определил направление, в котором действовал или действовали злоумышленники. Поскольку они не отзывались на его зов, ему почему-то подумалось, что грабитель здесь в единственном числе. И это придало Шурику некоторую смелость.
Он, с ружьем наперевес, пошел в сторону, откуда только что услыхал грохот бьющейся посуды.
Балбес шарахался из стороны в сторону, не зная, как выбраться со склада подобру-поздорову, пока не поздно!
По пути он натыкался то на какие-то полки с ночными детскими горшками, то на трехколесные велосипеды, то на полки, усеянные стопками широкополых шляп.
Шляпная фабрика славного города Энска в последний год освоила выпуск плетеных из соломки шляп типа «Сомбреро».
Образ популярного в те годы острова Свободы — Кубы и ее мужественного народа во главе со славным революционером Фиделем послужил прообразом и вдохновением для производства этих шляп.
Техник-конструктор в своей маленькой каморке в цеху, служившей ему одновременно и мастерской, и кабинети-ком, повесил на стену два портрета людей, чья жизнь стала для него источником подражания — Фиделя Кастро и Че Гевары.
Так на прилавках промтоварных магазинов города Энска и ближайших городов области появились эти шляпы. Правда, несмотря на революционность прообраза, спросом они пользовались маленьким. Никому, как ни странно, не пришло в голову, что шляпы типа «Сомбреро» хорошо носить в южных, богатых солнцем широтах нашей страны, но никак не в широтах, где лежал город Энск, которому нужнее были резиновые сапоги...
Семен Давыдович совершил глупость, взяв на себя социалистическое обязательство — в течение месяца распределить всю партию по торговым точкам.
Торговые точки отказывались брать неходовой, пусть даже и революционный по характеру, товар.
Балбес неловко ударился о полку со шляпами. Они посыпались на него, как сахарный тростник под ударами революционных мачете.
Одна из шляп весьма удачно «села» на голову Балбесу, чем и выручила его минутой спустя.
Шурик охотился. Он шел на звуки, издаваемые грабителем. Он был совсем рядом с ним, когда прошел мимо, не распознав Балбеса в одном из манекенов, стоявших строем в одном из уголков большого склада.