— Фамилию меняете? — с привычной деловитостью спросила женщина за столом.
Лиза чуть опешила, перевела взгляд на Максима.
— Меняем, — быстро ответил Максим.
Лиза бросила на него укоризненный взгляд, но на губах мелькнула улыбка.
Регистратор печатала что-то, перелистывала страницы. Бумаги, подписи, штампы — всё казалось простым, но каждый звук печатающего устройства будто подчеркивал, насколько серьёзным становился этот день.
Максим, стоя рядом, не мог не смотреть на неё — на то, как она слегка кусала губу, поправляя прядь волос, на то, как зелёные глаза мерцали от напряжения.
— Не думал, что скажу это в ЗАГСе, — шепнул он, наклоняясь ближе, — но ты невероятно красивая, когда волнуешься.
Лиза слегка замерла, и щеки её окрасились лёгким румянцем.
— Не начинай, — прошептала она в смущении, но её голос дрогнул.
Женщина подняла взгляд от бумаг:
— Всё готово. Проверяйте заявление, подписи здесь и здесь.
Они одновременно взяли ручки. Лиза взглянула на Максима, и он улыбнулся — не своей привычной, дерзкой, а мягкой, почти серьёзной улыбкой. Они поставили подписи.
Щелчок — и бумага принята.
— Поздравляю, заявление подано. Через месяц можете приходить на регистрацию, — сказала женщина ровно, как будто не замечала, что у Лизы внутри всё дрожит от странного чувства — восторга и тревоги одновременно.
Когда они вышли на улицу, солнце ударило в глаза, и Максим шумно выдохнул:
— Ну что, теперь официально почти женаты.
— Почти, — повторила Лиза, глядя вдаль. Потом тихо добавила: — До сих пор не верю, что всё не по-настоящему.
Максим посмотрел на неё, чуть прищурился, и в его голосе не было шутки:
— А может, и правда — по-настоящему.
Она не ответила, только улыбнулась — и на мгновение позволила ему взять её за руку. И это касание, лёгкое, естественное, оказалось важнее любой подписи.
***
В лаборатории царил редкий для мужчин хаос. На столах — чашки с недопитым кофе, стопки бумаг, пробирки с непонятными метками. Фомин ходил между столами, словно дирижёр, пытающийся заставить оркестр играть в унисон.
— Где Максим? Где Лиза? — спросил он, не поднимая глаз от журналов.
Пётр поднял голову от микроскопа:
— У них сегодня… личные дела.
Фомин фыркнул:
— Личные дела, говоришь? А вы с Александром, уже решили, кто из вас ведущий в паре?
Саша, стоящий у окна с планшетом, повернулся:
— Мы работаем над этим. Просто… по-разному подходим к делу.
— Да-да, я вижу, как вы "работаете", — заметил Пётр, не отрываясь от прибора. — Лаборатория гудит, как трансформатор, каждый раз, когда вы спорите.
Лада бросила взгляд на Сашу, и их глаза встретились. На секунду между ними повисло то самое электричество, которое Пётр упомянул — невидимое, но ощутимое.
— Ладно, оставим эмоции на вечер, — вмешался Фомин, заметив напряжение. — Сегодня пришёл ответ из комиссии. Вторая проверка через две недели. Нужно, чтобы к тому времени каждая пара знала историю своих «отношений» как таблицу умножения.
— Аскар? — спросил Саша.
— Аскар допущен только к следующему этапу. Его прошение приняли, но он пока вне общей подготовки. Пусть думает.
Пётр тихо кивнул, но в глазах мелькнула тревога. Он знал Аскара лучше остальных — тот был слишком замкнут, слишком отстранён. И если для всех эта программа была шансом, для Аскара она оставалась просто формальностью.
— Значит, трое пар готовятся, — подытожил Фомин. — Работайте над историями, учитесь звучать убедительно. И главное — держите головы холодными. Проверка будет не только на бумаге.
Он ушёл в кабинет, и в лаборатории воцарилась тишина.
Лада отложила ручку и повернулась к Саше:
— Надо бы всё-таки составить общий рассказ. Где познакомились, как общаемся, какие у нас привычки.
— А мы уже начали, — усмехнулся он. — Спорить — наша общая привычка.
— Очень смешно. — Она скрестила руки. — Между прочим, если мы провалим проверку, ты не сможешь отшутиться.
— Не провалим, — сказал Саша спокойно, — если ты перестанешь думать, что всё должно быть идеально.
— А ты перестанешь считать, что всё знаешь лучше всех?
Он открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь распахнулась — вбежал Пётр, немного запыхавшийся.
— Они подали заявление, — сообщил он, будто о важнейшей новости.
Все обернулись.
— Кто — они? — уточнил Саша, хотя ответ был очевиден.
— Максим и Лиза. Только что из ЗАГСа звонили.
Лада улыбнулась, почти незаметно.
— Значит, одна пара уже на полпути к успеху.
Саша кивнул, но внутри вдруг ощутил странное беспокойство. Может, зависть. Может — желание, чтобы их с Ладой история тоже стала чем-то большим, чем просто ролью.