— Я постараюсь, — признался он, и на мгновение его голос дрогнул. — И честно… я хочу, чтобы это было не только ради галочки.
Лиза, зелёные глаза которой светились в полумраке, чуть наклонилась и коснулась его руки. Маленький, почти незаметный жест, но Максим почувствовал, как внутри что-то шевельнулось.
Тем временем на другом конце стола Саша и Лада снова пытаясь «репетировать».
— Слушай, — тихо сказала Лада, — а если нас спросят, что мы делаем в свободное время, что будем говорить?
Саша нахмурился, голубые глаза сверкая холодом:
— Говорим правду. Но аккуратно. Не всё сразу. Так будет время подыграть в случае чего.
— А если они спросят про привычки? — Лада заметно нервничала, качая ногой с болтающейся туфелькой. — Ты ведь можешь ошибиться.
— Значит, будем помалкивать или увиливать. — Его тон был серьёзным, но взгляд выдал скрытую тревогу. Желваки задвигались, будто бы он усердно думал о чем-то.
Она прищурилась:
— Я не хочу ошибаться. И не хочу, чтобы ошибался ты.
Между ними повисло напряжение. Споры, которые казались постоянным раздражением, теперь начали обретать оттенок чего-то нового: понимание того, что они должны учиться доверять друг другу, даже в этих искусственных обстоятельствах.
Максим снова посмотрел на Лизу. Они сидели в тишине, но она уже держала в уме стратегию: знать его привычки, понимать его слабости, но не показывать этого слишком рано.
— А если кто-то из проверяющих заметит, что мы не слишком близки? — тихо спросила она.
— Тогда будем выглядеть как настоящая молодая пара, — ответил Максим с улыбкой, но в глазах мелькнуло сомнение: «А что, если я действительно начинаю хотеть быть настоящим?»
Аскар в углу, тихий и спокойный, наблюдал за всеми. Его руки были сложены на книге, взгляд невозмутим. Но даже он чувствовал, что напряжение растёт. Он знал больше, чем показывал, и что-то внутри него требовало наблюдать, а не вмешиваться.
Фомин же стоял рядом и пытался сохранять спокойствие. Он понимал: каждая мелочь, каждый взгляд и каждое слово могут стать частью проверки. И теперь он видел, как игра «фиктивных браков» постепенно превращается в настоящую науку человеческих эмоций.
Первые шаги
Пару недель спустя утро выдалось холодным, а кабинет, где собиралась команда, напоминал арену: строгие лица руководителей и проверяющих, журналы, записи, списки. Пётр, Максим и Саша шли друг за другом, а рядом — их «партнёрши»: Екатерина, Лиза и Лада.
— Сегодня мы проверим вашу совместимость, — начала Лидия Михайловна, разливая чай. — Внимание к деталям, привычкам, реакциям. Всё записывается.
Первым вызвали Максим и Лизу.
— Сколько раз Лиза пьёт чай в день? — спросил проверяющий.
Максим моментально ответил:
— Два раза, утром и вечером.
Лиза удивлённо подняла брови. Он не только вспомнил, но и сказал без запинки.
— Отлично, — отметила Лидия. — А какой любимый цвет Лизы?
— Зелёный, — уверенно ответил Максим.
Лиза еле скрыла улыбку. Он действительно наблюдает. Но тут возникла маленькая проблема: проверяющий попросил назвать любимое блюдо. Максим на мгновение замялся: дома он ел что угодно, а Лиза часто меняла предпочтения.
— Щи! — выдал он с лёгкой усмешкой, надеясь, что это их устроит.
Лиза кивнула, стараясь не выдавать, что вчера она ела курицу, а не щи.
Саша и Лада подошли к столу друг за другом. Вопросы были более коварными: привычки, привычные фразы, мелкие детали.
— Что Саша любит читать перед сном? — спросила проверяющая.
Лада чуть поёжилась. Её глаза серо-светились напряжением. Она знала, что, если ответит неправильно, проверка может засечь несостыковку.
— Саша предпочитает тренировку вечером, для чтения он предпочитает светлое время суток, — ответила уверенно, при этом добавляя в уме: «Хотя бы это я заметила».
— Верно. А какой его утренний ритуал?
Лада подумала мгновение:
— Саша всегда начинает день с молока.… — она сказала уверенно.
Саша сдержанно кивнул, голубые глаза чуть смягчились. Её внимание, умение наблюдать, впечатляли его.
- Чтож, хорошо, а какое мороженое предпочитает Лада?
Саша даже не шелохнулся и спокойно ответил:
- Она не ест мороженное. Следит за фигурой.
Лада не подала виду смиренно кивнув, при этом добавляя в уме: «я вообще-то крем-брюле люблю».
Тем временем Пётр и Екатерина готовились к своей проверке. Пётр чувствовал себя как школьник на экзамене. Он пытался вспомнить всё, что знал о соседке и её дочке.