Господ Савенкова, Марьянова и Зильберштейна было поручено разыскать Интерполу. Вскоре расторопные сотрудники международной полицейской организации нашли этих людей, вернее их трупы. Савенкова вытащили из петли в его голливудском особняке. Марьянов упал с моста в Темзу, да так неудачно, что ударился об основание быка и утонул. Машину Зильберштейна извлекли из глубокого ущелья швейцарских Альп. Тело не обнаружили, но почему-то в официальном отчете Интерпола было указано, что гибель господина Зильберштейна не вызывает никаких сомнений. Удивительно, но на счетах трагически погибших преступников не было обнаружено ни цента.
Илия по-прежнему оставалась закрытой для всего цивилизованного мира. На запрос ООН о выдаче клонов Штольца, Гуарам ответил, что ни о чем по-добном он ничего не знает и даже никогда не слышал. На повторный запрос принц попросту не ответил.
Поиски резидентом ФАЭТ в Лурпаке гениального математика и помощника Штольца успехом не увенчались.
Гроб с телом генерала Билибина тайно переправили в Москву. Генерала похоронили на Ваганьковском кладбище со всеми причитающимися его чину почестями. В средствах массовой информации причиной его кончины была названа смерть в результате перенесенного инфаркта.
Тела Зинки, Герцогини, Скифа и Дантиста также были переправлены в столицу, но похоронены весьма скромно…
Аристократ сидел у могил своих друзей. Перед ним стояла открытая, но непочатая бутылка водки. Он глядел на фотографии друзей и читал надписи, выбитые золотом на черных гранитных плитах.
Черемных Зиновий Андреевич… Дата рождения, дата смерти.
Прощай, Зинка! Ты был настоящим другом. Другом и учителем…
Данцов Александр Олегович… Дата рождения. Дата смерти. Прощай Дантист! Прощай, дружище! Я всегда буду помнить о тебе…
Неизвестных Иван Иванович… Дата рождения (только год; число и месяц неизвестны). Дата смерти. Прощай Скиф! Ты так и не узнал ни дня своего рождения, ни своего настоящего имени…
Иванова Лариса Васильевна… Дата рождения, дата смерти… Тебе было только двадцать восемь… Прощай, любимая!.. Прости нас. Прости меня, что не успел спасти тебя. Прости всех нас. Прости за все!..
На скамейку рядом с Аристократом присел мужчина. Он снял клетчатую кепку, обнажив лысый череп. Достав из кармана платок, стал протирать толстые линзы очков.
- Помянем, - повернулся к нему Аристократ.
Чудак молча кивнул головой. Аристократ разлил водку в пять приготовленных стаканов, каждый поставил на гранитную плиту напротив изображений Зинки, Дантиста, Скифа и Герцогини. Один стакан протянул Чудаку.
- А ты? – спросил Чудак.
- Я так, - ответил Аристократ и, не дожидаясь Чудака, приложил горлышко бутылки к губам.
Водка вливалась в сухое горло с бульканьем, Аристократ не ощущал ее вкуса. Закурили. Молчали оба.
- Ты мне нужен, Аристократ, - нарушил молчание Чудак. – Врачи говорят, что недельки через две ты будешь в полном порядке.
- Куда на этот раз?
- В Ямбу. Работать будете с Гоблином. Он перебрался под мое крыло.
- Опасное задание? – спросил Аристократ.
- Обычное.
- Хотелось бы что-нибудь… с риском для жизни.
- В нашем ведомстве других заданий не бывает…
Сырым и промозглым зимним лондонским вечером высокий худощавый джентльмен в широком и длинном кожаном плаще с капюшоном постучал в дверь домика кладбищенского сторожа. Сторож открыл дверь. Из комнаты пахнуло теплом и уютом. Было слышно, как потрескивают сыроватые дрова в камине. Лицо сторожа было приветливым и добрым. Близость к мертвецам ни коим образом не повлияла на его нрав, не огрубила черт лица, а может быть напротив - это души умерших таким благотворным образом поучаствовали в его жизни.
- Вы укажите мне фамильный склеп Яржебинских? – спросил джентльмен. В его руке сторож увидел большую сумку из желтой кожи.
- Почему бы ни показать? – пожал плечами сторож. – Но не поздновато ли сейчас для подобного визита?
- У меня мало времени, - ответил джентльмен. – Завтра утром я должен быть в Берберре.
- Где? – не понял сторож.
- В Берберре. – повторил джентльмен. - Берберра – столица Ямбы.
- Да знаю я, просто не расслышал… Как же… Берберра… Говорят неспокойно там?
- Все давно улеглось... Я готов заплатить за неудобства, причиненные вам моим столь поздним визитом.
- Ну, что вы! Это мой долг. Проходите, я только накину плащ и переобуюсь. Одну минуту…
- Я подожду здесь. – Джентльмен вышел под моросящий унылый дождик.
Сторож вышел действительно через минуту.
- В этот склеп давно никто не приходит. Уже больше года. А тогда, год назад, сюда приходила девушка. Очень часто приходила, каждый день. По-том перестала приходить, наверное, уехала куда-нибудь. Сейчас молодежи не сидится на месте, все куда-то уезжают…
- Почему вы думаете, что она уехала? Может, умерла?
Сторож не ответил. Они подошли к склепу.
- Ну, вот мы и пришли. Здесь есть электрический свет. Вот выключатель. Прошу вас, - сказал сторож, включив свет и пропуская джентльмена вперед, - проходите.
Сторож деликатно остановился на пороге и сказал:
- Если бы та девушка умерла, ее прах был бы здесь. Она заказала ячейку для себя, я сделал все, как мне было сказано.
- Она умерла, – коротко сообщил джентльмен и вошел внутрь склепа.
Посреди склепа стояла скамейка для молитв. Напротив скамейки под по-толком – распятие, под распятием три ячейки. Надписи на польском языке – имена и даты жизни и смерти. На одной ячейке было начертано только имя и дата рождения. Джентльмен раскрыл сумку и вынул из нее ритуальную урну. Потом он поставил урну в пустую ячейку и присел на скамейку.
- Прости, Винтик, - сказал он, сбрасывая капюшон, и грива седых волос рассыпалась по его плечам. – Прости, но я не знаю ни одной молитвы. Я про-сто поговорю с тобой, ладно?.. Я говорю по-русски, но ведь это не важно, правда? Ты же понимаешь меня, любимая… Ну вот, я выполнил свое обеща-ние. Теперь ты здесь… Я очень хочу увидеть тебя, снова заглянуть в твои си-ние глаза. Я хочу услышать твой голос. Но, к сожалению, пока это невоз-можно. Мы с тобой оба покойники, только находимся в разных измерениях… Пока в разных… Но, может быть, скоро мы встретимся. Я очень хочу этого. Ответь мне, любимая: там, где ты сейчас, хорошо? Я думаю, что там лучше, чем здесь. Здесь скучно и пусто без тебя. Здесь столько мелкого и непонятно-го. И ненужного. Здесь предают и обманывают. Здесь едят друг друга в пря-мом и переносном смысле… Прости, я говорю глупости. Но это мои глупо-сти. Искренние… Когда ты ушла, эти глупости тут же поселились в моей го-лове. Может быть, я сумасшедший?.. Все мои друзья говорят мне об этом. И еще они говорят, что в жизни много доброго, красивого и правильного… А я не вижу ничего правильного. Я не вижу ничего красивого и доброго… Меня ничто не держит здесь. Нет, вот и я соврал. Держит, еще как держит. Дела… Я бы хотел еще немного побыть с тобой, но мне надо ехать. Ненавистная мне жизнь зовет меня. Но, может быть именно она, моя ненавистная жизнь и ус-корит наше свидание… До встречи, Винтик…