– Нормально живут, Анчар. Лучше, чем мы и наши народы…
Хозяин квартиры выверенными скупыми движениями плеснул черного крепчайшего чая в две чашки с восточным орнаментом, одну из них он протянул гостю.
– Зачем приехал, брат? – наконец спросил хозяин, дождавшись, когда гость сделает несколько глотков.
– Как зачем? – улыбнулся гость, вытирая губы. – Посмотреть, как живешь, чем дышишь… Верен ли ты до сих пор пути джихада?
Хозяин хмыкнул и отставил чашку.
– Не лучшее время и место для шуток, Анчар…
– Да какие шутки, брат? Есть вариант здорово прищемить хвост «русистам»…
Хозяин квартиры раздраженно отставил чашку.
– Я это уже слышал. Почти четыре года назад… И ты сидел через два человека от меня, когда этот козлобородый Аль-Фуллани представил нам генерала Уильяма Старка и свой грандиозный план. И сообщил: за ними теперь – вся Европа, все исламские страны… Ты помнишь, чем все это закончилось?
Анчар на секунду закрыл глаза. Как не помнить? Зловонные пещеры, забитые умирающими и заживо гниющими от газов бойцами мусульманских бригад. Вертолеты, круглосуточно висящие над головой, артиллерия, сметающая огнем целые аулы, русские десанты на перевалах и засады спецназа в ущельях. Когда они бежали, словно шакалы, с родной земли, преследуемые неверными…
– Помню. Но сейчас все будет по-другому…
– Брось, брат. Мы с тобой, считай, одни остались. За нами не только «русня» охотится, но теперь и турки и евреи. Аль-Фуллани застрелили в Джелалабаде, генерала Старка повесили в Ростове, Бахрама Аль-Саида убили в Ницце, Багаутдина застрелили в Лос-Анджелесе.
– Что? Багаутдина? Когда?
– В среду. Подкараулили на стоянке возле собственной бензозаправки. Стреляли через окно машины. Три пули в голову… Забрали часы и бумажник. Детективы думают – это разбой…
Гость наклонил голову и закрыл лицо руками.
– Прости, брат… Но я должен был сказать тебе… – печально проговорил хозяин.
Анчар кивнул и убрал руки от лица. Лицо его покраснело от злости.
– Ты очень спокойно об этом говоришь, Шик! Моего двоюродного брата, мою кровь застрелили «русисты», словно падаль, а ты!..
– Не я убил его, – отрезал Шик. – И не ори. Мы все выбрали свой путь!..
– Причем несколько раз… Ты ведь служил «русистам»?
– Служил. Как и ты, Анчар… Сколько на тебе крови федаинов?
Оба некоторое время смотрели друг на друга в упор. Хозяин квартиры наконец отвел взгляд от лица гостя и подошел к окну.
Хозяина квартиры звали Фарид Гайнуллин. Был он наполовину казанским татарином, а наполовину даргинцем. Родители Фарида, в то время комсомольцы, познакомились на учебе в Волгоградской высшей следственной школе. Затем отец, Рамиль, стал делать карьеру в органах, а мать устроилась на работу в райком комсомола. Шли годы, отец дослужился до начальника следственного отдела ОВД, а мать – до начальника культурно-массового отдела районной организации ВЛКСМ. Затем началась перестройка, Казань закипела антикоммунистическими митингами, а на родине матери под Тарумовкой вообще дело доходило до побоищ с соседями и стрельбы. При новой власти родители устроились весьма неплохо, мать ушла работать в мэрию, а отец пошел на повышение в МВД Татарстана. Отслужив срочную службу в знаменитой подмосковной дивизии особого назначения ВВ, демобилизовавшись в звании сержанта и поступив учиться в университет на экономиста, Фарид неожиданно получил приглашение пройти собеседование в «хитром доме» на ул. Дзержинского, 23. После обстоятельного разговора с невыразительным лысоватым мужчиной Фариду предложили работать на ФСБ.
Потом – трехлетняя учеба в академии и десятилетняя служба в антитеррористическом подразделении ФСБ. Мотался по всему Кавказу и Поволжью. Последний год перед революцией его перевели на службу в Саратов начальником отдела управления по борьбе с политическим экстремизмом. Там он и погорел. После задержания одного паренька, подозреваемого в участии в нападении на чиновников, Фарид применил весьма жесткие методы дознания. В итоге паренек умер от внутреннего кровотечения. А родители паренька после революции не пожалели сил, чтобы «закрыть» тех сотрудников, которые были к этому причастны. В итоге возбудили уголовное дело, и Фариду выписали постановление на задержание. Фарид тут же скрылся, так как судьба многих коллег, уже полирующих нары за «преступления против личности», его никак не устраивала.
Скрывался он в Дагестане у деда со стороны матери, Мустафы. Именно там к нему подошли правоверные, которые предложили весьма выгодное сотрудничество. Один из подошедших был двоюродный брат матери, имам сельской мечети, Сайфулла. Он сказал так: «Ты мой родственник, Фарид, к тому же мудрый человек и храбрый воин, но тебя жестоко обманули твои командиры. Урусы-безбожники использовали тебя, как прирученного волка, для травли твоих же единоверцев, а теперь пришел твой черед. Тебя предали и травят. И пощады от коллег-гяуров тебе не будет».