Выбрать главу

Вот так неожиданно и родилось очередное прозвище наших доблестных СОБРовцев. Кстати, в ту ночь они «потанцевали» на славу. Во всяком случае, последующие три дня, как рассказал мне один из коллег, живущий практически напротив, заведение сие было закрыто на «косметический ремонт».

Однако давайте вернемся на детскую площадку, под «грибок». Человек, которого я в данный момент здесь ожидаю, — личность в своем роде уникальная. Подлинное имя его я называть не буду — это, не сочтите за кокетство, государственная тайна, — а его рабочий псевдоним ничего особенного собой не представляет. Обычная русская фамилия — ну, допустим, Терентьев. Хотя я называю его просто Иванычем.

Этого человека передал мне в свое время мой первый наставник Коля Николаев из Московского РУВД, где я начинал службу. Собственно, само знакомство с Терентьевым состоялось чуть раньше и при весьма любопытных обстоятельствах. Коля тогда уже написал рапорт о выходе на пенсию, но пока еще никому об этом не говорил, и начал потихоньку сворачивать свои дела.

В тот вечер мы уже собирались домой, когда он неожиданно сказал:

— Пойдем, Паша, в «Аленку» — по соточке пропустим.

— Зачем в кафе идти? — удивился я. — Ты что— забыл? У Нинки Шляховой из следствия день рождения сегодня. Мы тоже приглашены как дружественное подразделение, так что…

— Там и без нас народу хватит, — перебил Николаев. — А мы с тобой в «Аленушке» причастимся. Дело есть, Паша! С человечком одним хочу тебя познакомить.

Ну, раз дело, то тут с Колей спорить было абсолютно бессмысленно. Мы уже достаточно долго проработали вместе, дабы я это усвоил. Поэтому молча проверил окно, опечатал сейф и, окинув напоследок взглядом кабинет — всели в порядке, ничего ли не забыли выключить, — запер дверь и спустился вниз.

Мы заскочили в гастроном напротив за водкой, после чего втиснулись в троллейбус и через пару остановок сошли возле кафе с ласковым названием «Аленушка». Это сейчас оно чистое и уютное — я там иногда по старой памяти появляюсь, — а тогда это был средней паршивости шалман. Насчет поесть там всегда было не очень — в лучшем случае закусить, а вот выпить — напротив, без проблем. Основной контингент посетителей тогдашней «Аленушки» составляли невзрачные субъекты — в недавнем прошлом интеллигенты, еще не совсем спившиеся, но уже твердо вставшие на этот зыбкий путь. На их фоне мы с Николаевым в глаза особо не бросались, и, наверное, именно поэтому он и облюбовал это место для встреч со всякого рода «человечками» — сиречь с агентурой.

Мы встали в конец небольшой очереди. Когда через пару минут она подошла, Коля, по-свойски кивнув знакомой буфетчице, заказал несколько бутербродов, три овощных салата, три томатных сока, а затем, чуть нагнувшись через прилавок, заговорщицки прошептал:

— Зоенька, и три чистых стаканчика нарисуй, будь добра.

— Только осторожно, смотри, — понимающе усмехнулась та. — А то заведующая на нас за это ругается.

Я отнес тарелки с салатами и бутерброды за свободный столик, а, когда вернулся за остальным, Николай как раз рассчитывался.

— У тебя двадцать семь копеек будет? — повернулся он ко мне.

— Наверное… — пожал я плечами, но, сунув руку в карман куртки, кошелька там, к своему удивлению, не обнаружил.

«Странно… Неужели в кабинете оставил? Нет, не может быть — перед уходом же специально проверял, все ли взял: кошелек, ключи…» Я похлопал себя по карманам и тут с ужасом обнаружил, что связка ключей — от дома, от рабочего кабинета, от сейфа — тоже исчезла. Я начал судорожно проверять другие карманы — но тщетно…

— Что случилось? — удивленно спросил Николай, видя мое замешательство.

— Кошелек пропал… — убитым голосом произнес я. — И ключи…

— Как пропали? Подожди ты, не гони… Может, в конторе оставил?

— Нет, точно с собой были — я ведь сам кабинет закрывал.

— И сколько там было?

— Рублей десять… Да хрен с ними — ключи главное.

Переживал я, действительно, больше не за деньги — хотя сумма была по тем временам немаленькая. Беда в том, что, кроме ключей, потерять которые — головняк тот еще, на связке находились личная печать и личный жетон, за утрату коих полагается взыскание. А это, в свою очередь, означает, что премия, по традиции причитающаяся всему личному составу отдела угрозыска к предстоящему вскоре Дню милиции, лично мне уже не светит. Воистину, беда не приходит одна…