Черту этим бесплодным разговорам подвел сам бригадир:
— Короче, Павел, это все гнилой базар! Ты слушай меня! Сам видишь: мы с тобой говорим нормально. Повторяю: нам лично ты ничего не должен, и я понимаю, что ты по жизни — простой мужик. Но тебе не повезло: на две тонны ты прилип конкретно, и здесь ни я, ни кто-либо другой сделать ничего не может. По понятиям ты должен!
— Но я же… — попытался вновь возразить Волков.
— Так, ты помолчи — я же тебя слушал! — Волков послушно умолк, и Сергей продолжил: — Мне — я тебе честно говорю — эти черножопые до п***ы! Кто там и что у них украл — это их проблемы, пусть сами и решают, б***ь! Но все дело в том, что они завязаны на других людей, и эти люди нас к тебе и прислали, понимаешь? Потому что эти деньги фактически, считай — этих людей!
Сергей выразительно умолк и посмотрел в глаза Волкову, как бы акцентируя внимание на важности сказанного. Тот вздохнул и, глядя в пол, пробормотал:
— Я тогда в милицию пойду.
— Чего?! — удивленно приподнял брови Сергей. — Б***ь, я думал, ты нормальный человек, а у тебя оказывается с головой — совсем беда! Ну давай — иди, нах**!.. Посмотрим! Кому ты там нужен, б***ь?.. Что ты ментам скажешь?
— Что эти кавказцы у меня деньги вымогают! — Паша аккуратно свел тему на южан, чтобы не обострять обстановку.
— Павел, ты послушай меня! Ты можешь идти в ментовку, в х**вку, куда хочешь. Только с тобой конкретно там даже разговаривать не будут. Кто ты такой по жизни?!
— Ну так а что ж мне… Милиция-то для чего существует?
— Существует… — усмехнулся «бригадир». — То-то и оно, что она просто существует и ни х** не делает. Менты тебе никак не помогут. Их Боря поприжал, на х**, да так, что они теперь — просто никто. Менты сейчас голодные, и им все до п***ы! Им бы бабки только урвать… Ты им денег дашь? Нет! А эти дадут… Соседи на тебя к тому же телегу покатят. И ты же сам у легавки окажешься крайним — еще и под статью пойдешь, за кражу.
Волков промолчал, не реагируя на последнюю фразу, и Сергей, решив, что собеседник «поехал», вновь продолжил прессинг:
— Ты же потом сам будешь рад не то что две тонны — десять тонн, и не просто отдать, а в зубах принести, на х**… Только поздно будет. Да я тебе говорю, что эти чурки тут уже не при делах — тут уже другие люди стоят. А это люди — вполне конкретные, и, если они сказали, что ты им должен отдать деньги, значит, ты их им отдашь по-любому. Это другой уровень, понимаешь? Поэтому ты можешь кому угодно и что угодно доказывать — это все не покатит. Они сказали: должен!
Вновь выразительная пауза, и Волков молчит с натурально испуганным видом — здорово, видать, вошел в роль.
— Понимаешь, если бы ты просто этим чурбанам должен был, — вновь заговорил «бригадир», — то это одно. Ну приехали бы мы, видим, что взять с тебя нечего, ну настучали бы тебе по репе, а потом сказали бы этим уродам: «Сами разбирайтесь!» И пусть как хотят… Вон, продали бы тебя чеченам в рабство — пас бы там овец, а? — Сергей рассмеялся от такой мысли, а затем вновь сделался серьезным. — Но тут, я говорю, совсем другое. У этих людей подход совсем другой: ты должен деньги и отдашь их — и все!
— Как же я их отдам — ты же сам видишь, что у меня денег нет? — пожимает плечами Паша. — Тут хоть каким людям, а все равно нечего отдать.
— Ну, брат, такого не бывает. Если конкретно разобраться, то деньги есть у всех, даже у нищих. Просто эти деньги не всегда в бумажках. Они могут быть в товаре, в недвижимости, в другой собственности. У распоследнего бомжа даже есть что продать. Почка, например, — если, конечно, он не спился «в ноль».
— Откуда у меня товар? — невесело усмехнулся Волков. — Что ж мне — почку теперь отдавать, как бомжу?
— При чем тут твоя почка? Я же это только для примера сказал. У тебя — другая ситуация. Вон — квартира-то ведь твоя, так?
— Моя.
— Ну — вот тебе и конкретный вариант. А ты говоришь — денег нет.
Ну наконец-то! Рад, что мы не ошиблись в нашем старом приятеле. Правда, эта песня не нова — покойного ныне Гойхмана, с его слов, Кондуктор разводил точно так же. Да оно и понятно: зачем городить огород и изобретать что-то новое, если старое испытанное средство еще себя не изжило? Тем более что тот тип, под которого «косит» Павел, сродни тому, кем был Михаил. Опустившийся человек, но в прошлом все же интеллигент, а значит, тюрьмы боится, как черт ладана. Такого на хату опустить — раз плюнуть. Но сейчас, видимо, Соколову такую конкретную задачу не ставили. Он предпочел не пускаться в долгие дебаты, а без обиняков заявил, что люди, о которых он только что сказал, уже ждут Павла для разговора.