— Благодарю вас. — Оэмпэшник поднялся ей навстречу и забрал у нее конверт. — Не уходите. Я уже заканчиваю, так что мы можем уехать вместе.
Девушка неловко пристроилась возле низенькой кушетки, а он вытряхнул на стол содержимое — десяток фотографий, которые он разложил по столешнице кончиком пальца. На всех можно было разглядеть черную машину с внутренней отделкой цвета шампанского, под разными углами — интерьер, экстерьер, вид сзади. «Ауди» миссис Костелло.
— А вот то, что вас интересует. — Оэмпэшник пододвинул к детективу фотографию, показывавшую испод: выхлопная труба, днище. С вчерашней датой и временем — 11:23. Кэффри пару секунд ее разглядывал. Сейчас бы таблетку парацетамола. К головной боли добавилась ломота в костях после холодной ночи со Скитальцем. Днище было чистым. Никаких посторонних предметов.
— Как насчет извинений? — поинтересовался оэмпэшник. — Или я слишком многого требую?
Кэффри взял в руки фото. Он так сильно стиснул его, что побелел ноготь на большом пальце.
— Ее ведь пригнали сюда? И Костелло забирали ее с нашей стоянки, так?
— Они не хотели тащиться к нам. Как я понимаю, они сейчас находятся в Кейншеме или где-то рядом. Короче, они решили, что будет проще забрать ее отсюда. Я распорядился перегнать машину на вашу стоянку. Так сказать, оказать вам услугу.
— И мой офис-менеджер за нее расписался?
— Да.
Кэффри продолжал изучать фотографию. Когда Костелло приехали к себе, приборчик уже был под днищем машины. А это означало — от одной этой мысли у него зашевелились волосы на руках, — что прицепить трекер можно было только здесь, исключительно здесь, на служебной стоянке. На закрытой парковке, куда простому смертному доступ закрыт. Разве что у него есть код доступа.
Кэффри поднял воспаленные глаза. Он оглядел своих подчиненных. Уоррент-офицеры. Штатный состав. Гражданские лица. Вероятно, у сотни человек есть доступ. И кое-что еще. Он вспомнил про то, как угонщик удачливо обошел все дорожные камеры видеонаблюдения. Словно зная, где они находятся.
— Босс?
Он медленно повернул голову. Проди. Лицо белое, почти серое, взгляд странный. В руке одно из писем угонщика. Первое из полученных семьей Брэдли. Где говорилось, что он поправил Мартино лицо.
— Босс? — тихо повторил он.
— Что? — несколько отчужденно спросил Кэффри. — Что такое?
— Я могу переговорить с вами наедине?
Подразделение подводного розыска выполняло общую поддержку и специальные операции. На этом его обязанности по обнаружению Марты Брэдли заканчивались. Таким образом, после провального прочесывания туннеля кабинеты в пригороде Бристоля вернулись к привычной рутине, и констебль Веллард наконец нашел время для культурологического тренинга, обязательного для каждого офицера. Заключался он в двухдневном компьютерном курсе. Сидишь и тупо жмешь на клавишу: да, я согласен, нехорошо судить других людей, нехорошо подвергать их дискриминации. Когда Фли приехала утром на работу, он с мрачным видом пялился в свой монитор. Она отлично понимала, что о вчерашнем фиаско в туннеле лучше помалкивать. Заглянула в его комнату и улыбнулась, как будто ничего не произошло.
— Добрый день.
Он поднял руку в знак того, что видит ее.
— Салют.
— Как дела?
— Да вот заканчиваю. Кажется, все усвоил. Больше ты не услышишь, как я называю ниггера ниггером.
— О господи, Веллард. Такие вещи не говорят вслух.
Он поднял вверх обе руки. Дескать, сдаюсь.
— Извиняйте, сержант, но это оскорбление для мыслящего человека. Зачем учить тому, что должно происходить само собой? Даже наши черные ребята — извините, британские индивидуумы афро-карибского происхождения — так считают. Приличным людям не надо впаривать эту хрень, а козлы, которым нужно, спокойненько ставят галочку в нужном квадратике и с улыбочкой произносят что положено. А вечером идут на сходку британских нациков с бритыми головами и крестом святого Георгия, вытатуированным в местечке, недоступном для солнечных лучей.
Фли вздохнула. Некапризный, работящий Веллард не обращал внимания на цвет кожи и любил в равной степени всех своих напарников. Уж он-то, точно, ни в каком тренинге не нуждался. Тут он прав. Для людей вроде него это оскорбление. Но были и другие, которым следовало вправлять мозги.
— Я не могу в это вмешиваться, Веллард. Ты прекрасно знаешь.
— Знаю. Вот почему все идет наперекосяк. Все молчат. У нас опять эпоха маккартизма.
— На маккартизм мне наплевать, Веллард. Давай заканчивай эту хренотень, и все дела. От тебя требуется всего-навсего поставить галочку в правом квадратике. Даже тренированному тюленю это по силам.