— Ньютону помогло обыкновенное яблоко, а Архимеду купание в ванной, — заговорил любитель экскурсов в историю Александр Евграфович Карпов. — А нам гаечный ключ должен помочь найти ключик. От него и надо танцевать…
— Пожалуй, это будет в нашей задаче одно известное-неизвестное. Другое — личность, ее надо установить. — Полковник снова обратился к экспертам. — На теле что-нибудь сохранилось приметное?
— Татуировка.
— Старшим по операции «Икс» назначается Карпов. От отделения милиции порта будет работать Василий Степанович Зотов. Вы с ним знакомы, Волгу знает как пять пальцев. И тебе, Александр Евграфович, будет с ним не скучно — рыбак заядлый, ушицей отличной попотчует. Прокурор области откомандировал нам Шапырина Николая Васильевича. Только смотрите, одной версией не увлекайтесь. А то вместо Архимедовой ванны в лужу угодите…
— Ну, товарищи, добро! Все-таки с ключа, чую, начнешь, Александр Евграфович?
— С ключа, Александр Дмитриевич, шестое чувство дает себя знать. Остальное-то все пока «иксы»…
Когда речь идет о работниках «молчаливой службы», как один писатель метко назвал сотрудников уголовного розыска, ждешь, что сейчас будут головокружительные погони, многочасовые засады, виртуозные приемы самбо, сухие хлопки выстрелов. Что ж, бывает и такое — таков милицейский хлеб.
Но сегодня картина другая: раскисший от зарядившего, как назло, дождя берег, пудовые от навязшей глины ботинки да промокший до нитки плащ. И неудачи.
Течет Волга. Ей конца и края нет. И кажется, нет конца поискам. Идут по берегу двое — Карпов да Зотов.
— Все магазины и базы исходил — такого ключа нигде нет в помине. Ребята на заводах справлялись — говорят, таких гаек у них нет… А куда мы сейчас направляемся?
— Ну, прямо размок ты у меня, Василий. Договорились же к высоковольтникам спутешествовать. Тут уже рядом.
Высоковольтники ответили то же: нет. Хоть и монтируют они опоры немалые, а ключ слишком большим для них оказался.
— Не годится нам, не тот калибр, — отвечали и мостостроители. Посоветовали сходить к смотрителю газопровода. А это, как выразился уже сам Александр Евграфович, за семь верст киселя хлебать.
Смотритель тоже не утешил.
Где же тогда искать?
Собрались снова в кабинете начальника отдела. В гости к работникам уголовного розыска пришли специалисты-инструментальщики. Наконец специалисты заключили: ни в промышленности, ни на стройках, ни на железной дороге ключ с таким диаметром зева не применяется. Он, видимо, принадлежит…
— Водникам!
Итак, пароход, самоходка… На одном из этих судов должен быть прописан злополучный ключ. Но что это за судно? Сколько их плавает по Волге!
В одном из подмосковных городов Зотову повезло. Отыскал маленькую мастерскую, где делали подобные гаечные ключи.
— Несколько штук самолично ковал, — подтвердил мастер. — Этот? Мой тоже, — повертев в руках ключ, привезенный Василием Степановичем, заключил он. — Вот моя метка: всегда ставлю, чтоб знали, кто инструмент сработал. Фирма!
— Куда они разошлись?
— Этого, милок, не знаю. Пароходство заказывало. Поезжай-ка в Горький. Там — база. Там и узнаешь.
В Горьком Зотов засел за бумаги. Перевернул килограммы счетов и накладных. Наконец нашел то, что требовалось: гаечные ключи, изготовленные в подмосковном городке несколько лет назад, отпущены девяти судам. Сохранились ли они сейчас — никто не знал, может быть, заменили уже новыми.
Сотни судов бороздят волжские воды. Из них нужны только девять. Круг сужается. Цель ближе.
— Знаете, ума не приложу, куда запропастился мой Володя. — На Александра Евграфовича смотрели печальные глаза молодой женщины. — Вот уже сколько времени его нет. Наверное, что-нибудь случилось… Поехал он вместе с приятелем из нашей деревни в Рыбинск с картошкой. Борис вернулся, а Володи нет. И жили мы так хорошо… Сынок растет.
— А что сказал вам Борис?
— Приехал, сразу ко мне пришел. Говорит, что потерял он моего мужа где-то около Ярославля. Грешок за ним один водился — выпивал… Сначала подумала, напился и на первой же пристани сошел с парохода. Ждала. Нет и нет! Подумала, что пятнадцать суток получил. Снова ждала. Терпения уже не стало. Письмо написала в Ярославль… Борис помог.
— По этому письму мы к вам и приехали. Но утешить вас пока ничем не могу.
Женщина заплакала.