На занятиях в Ярославской межобластной школе милиции.
Кровельное железо и лекарство — вещи несовместимые. Ну, ладно, позарился Жилов на дешевизну, решил купить у Саврасова эти железные листы. Глядишь, и крыша новая появится, и деньги в кармане сэкономлены. Но лекарство не железо, им крышу не покроешь. Значит, и покупателя не скоро найдешь.
Если так рассуждать, далеко не уедешь. Ведь когда у Саврасова нашли лекарство, никто не задавал риторических вопросов: «Почему человек позарился на лекарство? Ведь до этого он железо воровал…»
Выход на Жилова есть. Выход бесспорный. Саврасов контактировал с Жиловым? Контактировал. Пусть временно: купля-продажа. А откуда знают Жилова Прозоров и Коровин? Они-то не отрицают знакомства с ним. Да и отрицать, откровенно говоря, бессмысленно. На этот счет есть четкие показания свидетелей…
Дом на улице Короленко, куда приехали Чернышов, Голодушкин, Спирин и Хлебников, утопал в зелени. Когда оперативники осмотрели просторные помещения, двор, сарай, яблоневый сад, они поняли: обыск будет нелегким.
Более часа обследовал Николай Александрович Чернышов подполье, полузасыпанное опилками. Пока шел обыск, были проведены оперативно-следственные мероприятия. Они еще раз подтвердили, что лекарство надо искать здесь, в доме по улице Короленко.
В кармане одного из пиджаков Жилова обнаружили пакетик, свернутый из обрывка географической контурной карты. В нем 200—300 граммов лекарства с примесью опилок. Нашли и карту, от которой был оторван кусок для пакета.
Облазали чердак, из сарая во двор перекидали целую поленницу дров, еще раз проверили подполье, обошли фруктовый сад. Никаких результатов.
Темнело. Опускались руки, хотя у каждого не было никаких сомнений, что лекарство где-то рядом. С этой мыслью и отправился Игорь Юрьевич Хлебников к Жилову, который уже был задержан и содержался под стражей. По пути уточнялись детали разговора с Жиловым, от которого зависел исход пока безрезультатного обыска.
С Жиловым разговаривали много и бесполезно и Юрий Викторович Кузнецов, и Марат Наумович Зайденшнир.
Жилов избрал свой «способ защиты» — пассивную ложь. Опустит голову и сидит спокойненько. А отвечает односложно: «не знаю», «не помню», «может быть», «кажется». Ответы немногословные, невразумительные, как хочешь, так и понимай. По всему видно — парень неглупый, даже хитрый.
Есть в оперативно-следственной практике термин: формирование ошибочного представления. Основан он на законах логики, когда сама закономерность «вопрос — ответ» подводит человека к справедливому выводу.
Что имелось у оперативников? Очень немногое: пиджак, обрывок географической карты, 200—300 граммов лекарства с примесью опилок. Но это немногое — ключ к основному.
Логическое построение разговора с Жиловым было продумано до мелочей. Каждый вопрос Хлебникова был поставлен на то единственное место, которое он должен занимать в цепи других вопросов. Каждый вопрос — формирование убеждений Жилова в том, что лекарство уже найдено, а Игорь Юрьевич задает эти вопросы с одной целью; сам Жилов должен в конце концов подтвердить это.
У Хлебникова, Чернышова, Голодушкина и Спирина в запасе было очень мало времени, считанные часы. Вот почему, пока Игорь Юрьевич ехал с улицы Короленко к Жилову, ему необходимо было найти и построить ту логическую цепь умозаключений, которая должна была привести к победе.
И он построил эту логическую цепь.
Сонный этот Жилов, вялый. На лице — полное безразличие.
«В камере, что ли, не выспался? Или, наоборот, спит день и ночь? — думает Игорь Юрьевич Хлебников. — А может, нервы свои тренирует?»
— Скажите, пожалуйста, Жилов, нет ли у вас дома лекарства?
Вопрос наивный. Сейчас на него последует столь же наивный ответ, что-то вроде: «Кажись, покупал как-то в аптеке. Микстура такая сладенькая, мутная. А может, таблетки?»
Но Жилов молчит. Или понял внешнюю наивность вопроса, или…
Скучнейшая, приглушенная рукой зевота. За ней другая, третья.
Но Игорь Юрьевич невозмутим:
— Хорошо, Жилов. Еще один, последний вопрос. Нет ли у вас пиджака производства первой Ярославской швейной фабрики?
Жилов оживает. Но оживление это видимое:
— Много у меня пиджаков. Только какой первой фабрики, какой — второй, не интересовался.
— Я вам напомню. Черный такси пиджачок, в полоску.
Молчит. Оперативник смотрит на Жилова. Лицо у парня бесстрастное. Тоска да и только. Но где-то там бегают мысли: «Карман! Правый карман! А в нем пакетик, в боковом кармане. Откуда у меня этот пакетик?»