Стоиком выносила Виолка ненависть бабы Аси. С Пашкой ещё абы как, а вот на сестру она бессознательно взъелась. В сало вареное, которым подавилась, так не въедалась. Майская солома в сарае обвевала крепкий и уже немного сытый мальчуковский сон. Столько этих лет ещё будет, но такого насыщенного – ни разу. Пашкину сестрёнку побили, его поругали, на ужин был пареный топинамбур, а комары устроили вокально-инструментальный ансамбль в доме, что хоть оттуда в поле убегай. Всё же это было своё лето, свободное и первобытное, как дикий заяц, как та девочка-соседка неполноценная. А зимой бабася умерла.
То ли ободряла, то ли предупреждала о том, что ей сверху всё видно будет.
Снова насыпь и запах мокрого снега. Рядом крест, а похороны, на удивление Пашки, не столь пафосны, как у его полусгинувшего отца. Здесь ярко краснеет памятник со звездой. Пашкина околодобрая бабушка завещала похоронить себя сугубо возле своей чисто-верной любви – и это явно был не ещё один родственник-дедушка. Что-то так складывалось на селе: выходить за нелюбящих да любить неверных. Звёздочка алела, лицо белело. Песок всё зашкомутал. Благо музыкантов не наняли для отправной на тот свет. Фобия ещё с того момента лежания папки в гробу преследовала уши мальчишки траурным маршем дядюшки Шопена.
попрошайки.3gp
Благо что нет в мозге камерки с ультрабайтами памяти, иначе такую скуку порой и лень было бы пересматривать. Что-то вроде двухчасового роуд-муви и можно заснять, да за делом нечистым застали бы ещё более нечистого Пашку: он попрошайничал. Вот вливается в него кисель, оставшийся с похорон какого-то незнакомого старика, а вот он ходит по деревне с дядей Макаром и хватает у старух чуть ли не заплесневелые оладьи и пирожки.
Ну и богатства!.. Хоть бы немного искусственного мёда…
Вкусно и маслено. Срок годности истёк рекой, да парнишку это не останавливает. Голод не тётка, а его родная мать. А дядьмакар – всего лишь дополнительный метастаз.
Всяко лучше, чем гречка с томатным соусом, лично мной приготовленная.
Дополнительное пасмурное утро никого не щадило, всем народом помогали двум недотёпам и недоедам, а один из них ещё и недоучка был.
Правда-правда: Пашка и школу прогуливал. Походит в заброшенном здании, посчитает от одного до трёхсот – и бегом к приютившей его сердобольной однодеревневой бабушке, чтоб сказать, что его рано отпустили с уроков. Засыпается школьник ложью, как снегом с заброшки. Хорошо ещё, что отрыть совершенно ненавязчиво этого вруна поневоле из беспросветности умудрялась умненькая девочка с косичками, за которые не хотелось дёргать. Она не слышала о нём, знать его не желала, но всё же оказывала помощь тем, что просто была и выросла благополучной соседкой за его партой.
Доброе утро, Настя. Не читай мои мысли и не знай меня вообще. Извини за ту заляпанную тетрадь, больше не клади их возле меня. Быстрее бы нас рассадили.
Девочка была для этого маленького человека кем-то наподобие белобрысой Оксаны, но дело заключалось в ином: прыщавая с косичками качественнее радовала глаз. Не будь Павлуша попрошайкой с негативной историей существования, он бы обязательно спрашивал эту интеллектуальную одноклассницу о прелестях света.
Я увлёкся тобой из худших побуждений, Насть.
А вот и типично-видеофильмный дождь не заставил себя долго ждать. Особенное время для этого думателя-плювиофила. Хотелось в заливную и такую шкодливую пору лечь на землю и обкрутиться одеялом, лишь бы стать ближе ко всепоглощающей воде. Пусть стучит по ткани, пусть. Это момент, который сразу хочется воспеть. Тогда наступает капель размышлений, разочарований и тряски от холода. Да и не был бы Павлик из семьи алкоголиков, если бы хоть сто раз в жизни не стоял под ливнем по разным независимым причинам: о нём забыли, он сбежал от побоев или родители просто вдрызг, а ему предоставлена полная воля. Почти конец фильма.
Митя.dll
Тогда ничего не сыграло, кроме любопытства и случайности. Ну, шёл и доосвидетельствовывал конец своего очередного неудачного фильма, зазеленелого во всех травах и берёзах лета, этот спутанный мальчик-путник. Но тут его окликает, пожалуй, более чем серое пятно истории его дружбы, будущий скамейкосидящий подкармливатель Митька. Неуловимая мания его дома, слов, воздуха распоясала и Павлика, подозрительно быстро началось их будто бы запланированное товарищество, вызывавшее хоть немного стимул жить. Может, тут и есть план, невыразимый друг Пашечка, да только это малоинтересно: ты уже ждёшь, когда тебе вынесут варёнки с хлебом, даже хоть бы половинку. Это уже счастье и молчание урчавшего желудка.