Глаза Дэвида сверкнули.
-- Пусть катится на задворки истории, с которых вернулся я, чтобы занять его место,-- произнес он миролюбиво.
Оливия рассмеялась. Альберт обернулся, смерил ее взглядом и, обращаясь к Дэвиду, поинтересовался дружески:
-- Как, мистер Уорнер, вы умудрились рассмешить мою кузину, эту графиню Язвительных Речей?
-- Не было ничего проще,-- ответствовал Дэвид с самым серьезным видом,-- я сказал ей, что каждая минута смеха удлиняет жизнь на год, а она так, видимо, всегда мечтала жить вечно... или, на худой конец, дожить хотя бы до завтра...
-- Нет, вряд ли это ей удастся, если учесть к тому же, что каждая колкость укорачивает жизнь на два года.
-- Да нет, что вы! -- возразил Дэвид,-- Как же вы тогда объясните, что мы сейчас имеем удовольствие созерцать вас в нашем обществе?
Альберт проглотил эту наглость, лишь измерил его высокомерным взглядом и отвернулся.
x x x
Дэвид остановил машину у ворот ее дома. Ленивые сумерки сгустились уже давно. Особняк мягко потонул во тьме спускающейся ночи, только фонарь у входа слабо освещал ступени и дубовые двери.
Дэвид, выйдя из машины и открыв перед дамой дверцу, предложил Оливии руку.
Она чувствовала себя словно под воздействием наркотика, слабо веря в реальность происходящего. "Пусть это будет сном,-- думала она,-- пусть как в прошлый раз -- лишь игрой воображения." Ее разум был подвешен между небом и землей, ей хотелось наслаждаться картиной своего опьянения, хотелось быть единым целым с этим вечером, с милым обаянием Дэвида, но она слабо ощущала происходящее, не отдавая себе отчет в своих чувствах и эмоциях. Это был сон. Так она себя убедила.
Дэвид здесь, в ее доме... Этот девятнадцатилетний мальчик, который говорит с ней, как с давней знакомой, прямо так, как она с ним... Пусть все продолжается дальше, решила она, пусть сновидение будет таким, как будет... Нет, пусть лучше реальность будет сном.
Ей нравился этот вечер. Ей нравилось забывать образ Ричарда, меняя на ему противоположный.
Они, войдя в темную гостиную и не включая света, уселись на диван. Оливия смотрела в глаза Дэвида. В лунном блеске его взгляд сиял.
-- Мне зажечь свет? -- поинтересовалась она, улыбнувшись.
-- Нет.-- быстро ответил он и взял ее руку в свои. Его руки были холодными и в то же время его прикосновение жгло ее сознанием того, какие чувства он испытывает, вновь прикасаясь к ней.
Он элегантно улыбнулся с некоторой принужденностью.
-- Ты выгонишь меня? -- ненавязчиво поинтересовался он.
-- Если ты хочешь остаться...
-- Если хочу -- то да?
-- Нет,-- она улыбнулась,-- как я могу в такой час отправить вас домой?! Вы можете переночевать и здесь.
-- Это очень кстати, спасибо.-- заметил он,-- Тем более, что я очень хочу спать.
Его глаза говорили абсолютно противоположное.
-- Прекрасно,-- ответила она,-- можете расположиться в спальне наверху, но...
-- Но? -- он вопросительно взглянул на нее. Она кокетливо улыбнулась.
-- Но сначала, может быть, бокал белого вина?
-- Вина? -- его глаза плотоядно скользнули по ее фигуре,-- От чего же... Но только в спальне.
Он притянул ее к себе, нежно обняв талию.
-- И не сейчас.-- добавил он томно, почти касаясь губами ее губ.
-- Идите спать, Дэйв,-- прошептала она, почти чувствуя на губах его обжигающее дыхание,-- я думаю, места там хватит нам обоим.
Это было похоже на игру. Хотя, впрочем, это и было игрой. Оливия чувствовала, чего хочет Дэвид, но, тем не менее, продолжала играть роль, невзирая на бешеное возбуждение, которое он в ней вызывал. Дэвид тоже видел, что Оливия разделяет его желания целиком и полностью, но продолжал ей подыгрывать. Это было ново. Это их захватывало интересом узнать, чем же все кончится, игрой или откровенностью, и кто же кого переиграет.
Оливия казалась себе примерной сестрой Дэвида, проводив его в спальню и оставив там на время, которое ей требовалось, чтобы переодеться во что-нибудь более подходящее для того, что должно было произойти.
Это была игра, подобная игре с Ричардом. Игра, как наркотик, но последствий которой она не могла заранее вычислить. Дэвид изображал из себя примерного "мальчика-Джонни" по выражению Ричарда, однако Оливии казалось, что под этой маской скрывается отнюдь не простой игрок.
"Интересно, на что он там решится, пока меня нет,-- думала она,-- он ведь хочет меня, только за этим он сегодня здесь и появился... Как он это все обставит?.. И вообще предпримет ли что-нибудь... "
Ей казалось, что от него можно ожидать чего угодно. Даже вообще ничего. Дэвид был Игрок (с большой буквы). Она чувствовала это. Она еще не играла в такие игры. Она хотела играть дальше, это было слишком сильным ощущением для ее восприятия. Она безумно хотела его любви этой ночью, но игра могла потребовать другого, и ощущение, что условия здесь диктует Дэвид, особенно сильно щекотало ее нервы.
Она вошла в темную спальню.
Комната была погружена в сети лунного света, мягко падающего на вуаль покрывал и царящий в комнате "художественный беспорядок". Воздух все еще был наполнен ароматом духов и слабым запахом опия, который въелся уже здесь в атмосферу.
Дэвид стоял у окна, отодвинув в сторону легкий тюль. Лунный свет элегантно обволакивал его полуобнаженную фигуру, подчеркивая красоту точеного торса. Нет, подумала Оливия, он слишком эротичен для неопытного мальчика.
Он повернулся к ней. Его взгляд скользнул по ее фигуре, едва скрытой изящным кружевным бельем. "Сейчас все будет, как в порнофильме."-- подумала Оливия, ответив на его взгляд многообещающей улыбкой.
-- Интересно,-- произнес Дэвид как бы между прочим,-- а что бы сказал на это Альберт Стэйтон?
-- Дэйв, нельзя думать по вечерам о привидениях, иначе будут всю ночь мучить жуткие кошмары.
-- Черт возьми, я же совсем забыл, как я хочу спать! -- спохватился он.
-- Ложитесь.
-- Спокойной ночи.-- театрально улыбнулся он, разоблачаясь до конца и ложась в постель,-- И вы нисколько мне не помешаете, даже если ляжете рядом.
"Ничего себе,-- подумала Оливия,-- вы решили поиграть в нахала, Дэвид Уорнер? Что ж, пожалуйста, мне это нравится... Только не понятно, кто кого здесь соблазняет... И не слишком ли он уверен в себе для мальчика, неопытного и непорочно-влюбленного..."
Она плавно повернулась к нему спиной, будто стыдясь, и медленно разделась, давая ему возможность насладиться прелестью вида сзади, затем томно задернула штору так, чтобы лунный свет лишь растворялся во всеобщем полумраке, и не спеша забралась под атласное покрывало, позаботившись, чтобы Дэвид перед этим мог уловить разжигающее страсть совершенство изящных линий ее фигуры.
Минуту они смотрели друг другу в глаза.
-- Спокойной ночи,-- произнесла Оливия, невинно улыбнувшись.
-- Закрой глаза,-- сказал он, игнорируя ее фразу.
Несколько удивившись, она все же подчинилась, движимая интересом и уверенная в своих предшествовавших маневрах, однако трепет от мысли, что он решит играть дальше и не пойдет на поводу желаний, не давал ей покоя.
Дэвид мягко обнял ее и поцеловал в губы сначала нежно, затем более томно, со страстью, будто погружаясь в забытье.
"Нет, не порнофильм,-- пронеслось в голове Оливии,-- даже не эротика, это какой-то наркотический бред... "
Она просто ласкала его в ответ на его ласки, пока затуманенные желания обладания друг другом не вырвались из-под покрова ночи.
x x x
Она проснулась от чувства легкой боли в суставах, с трудом открыв высохшие глаза. Царящая реальность постепенно соткалась перед ее полуспящим взором из серой мути и медленно отпечаталась в ее усталом мозгу. Томная меланхолия разливалась по телу, в окно проникали прямые лучи солнца, в которых танцевали пылинки.
Она встала, ощутив мучительную сухость во рту, подошла к туалетному столику и, налив в стакан воды из хрустального кувшина, жадно выпила.
Она посмотрела на часы -- они показывали без четверти два.
Дэвида в комнате не было.
Оливии казалось, что эта упоительная ночь ей привиделась в наркотическом бреду и, если бы не слабость и ломота в суставах, свидетельствующая о двухдневном перерыве в приемах опия, это чувство переросло бы в уверенность.