– Так-с! – шепнул бармен, все его коллеги, как и он сам, приосанились и нацепили на лица улыбки. – Начальство.
Я пробралась взглядом в толпу. Двое в белых рубашках шли впереди и вели оживленную беседу между собой, их сопровождал мужчина в костюме, внимательно слушал и шагал молча. В самом конце виднелись люди в черных рубашках, они держали на себе каменные лица, и после нескольких жестов в их сторону, все четверо остались караулить выход. Ещё один человек, опустив лицо, брёл по центру.
Дойдя до стальной лестницы, вся эта процессия рассыпалась. Говорливые прошли в зал и заняли столик в первом ряду, мужчина в костюме поднялся по лестнице, а другой разбавил женское общество за стойкой. Я прислушалась к разговорам за спиной, но уловила лишь неразборчивое перешептывание. Тем временем мужчина в чёрной водолазке, стукнув пальцами по глянцевой стойке, подозвал бармена. Без единого слова, жестами одной руки он сделал заказ. А две женщины с коктейлями демонстративно пересели от стойки за свободный столик.
Опустив взгляд в пол, я нашла на его ногах высокие черные ботинки, какие носили панки в моей недалёкой молодости и зимой и летом. Меня тут же осенило, кто именно находится передо мной.
– Вы владелец этого заведения, верно? – я развернулась на стуле и сложила на коленях ладони, подобно ведущей выпуска новостей.
– Допустим, – выдавил из себя мужчина.
– Тогда я хочу с вами поговорить, – начала я.
– Ты знаешь меня? – тихим спокойным баритоном перебил он.
– Нет, но…
– Ты журналистка? – он чуть повернул голову в мою сторону, но взгляда не поднял, разве что впустил меня в поле зрения.
– Нет. Хочу у вас работать.
– Танцовщицей?
– Администратором.
– Я не занимаюсь наймом персонала. – Ответил он и мельком увидел мой бокал с молоком, а затем намеренно на него покосился. Заметной я быть умела, но на этот раз трюк не сработал. Мужчина, так и не разглядев моё лицо, вернул внимание к стакану в своих руках.
Отчаявшись, я вернулась к своему бокалу. Бармен смотрел на меня так, словно я только что выпрыгнула из самолёта без парашюта и чудом осталась жива. Я нахмурилась и вернула внимание на мужчину за стойкой. Он всецело был поглощен мыслями, на его гладковыбритых скулах напряжённо танцевали желваки.
Есть такие лица, которые художник старательно выводил часами, нанося все линии плавно, вдохновенно и чувственно отрисовывая каждый изгиб. Его лицо мастер создал за пару минут. Экспрессивно бросая линии, резкие и угловатые. Всё же создатель был настоящим талантом, поскольку получил неповторимый шедевр.
Бывают типажи, национальные и наследственные черты. Лицо этого мужчины не говорило о принадлежности к какому-либо народу. Смуглая, будто опалённая кожа ссылалась на его южные корни. Его губы наводили мысли ни то о ближнем востоке, ни то о чертах австралийских сёрфингистов с обложки. Нарисованные только прямыми линиями, никаких закруглений и изгибов. Скорее даже не нарисованные, а вырезанные из бумаги кофейного оттенка. Нос на любом другом лице смотрелся бы неуместно и громоздко, может и уродовал бы. Но на нём невозможно было представить что-то аккуратное и миниатюрное. Смотря на мужчину в профиль, можно было очертить острую горбинку. Хоть она и имелась, нос его не походил ни на грузинский, ни на орлиный. Ещё больше, сбивал с толку вздёрнутый кончик.
Мужчина, разглядывая лёд, погибающий в стакане, нахмурился. Теперь его веки нависали на глаза, лежали почти на ресницах. Для женщины это была бы проблема, огромный комплекс и мечты о пластической операции к сорока годам. Но этой чертой обладал мужчина и мог считать особенностью. Взгляд его делался глубоким, глаза не казались огромными, как у сумасшедшего, хоть и занимали четверть лица.
Не было ни одного известного мне человека, ни актера, ни певца, на которого Князь походил. Я смотрела на него и видела того, кто появился на свет не в этой галактике, а где-то далеко, в миллиарде световых лет от Земли. В лучшем мире. Но по трагической случайности оказался на этой бренной планете и вынужден оставаться здесь. А потому в его глазах сидела скорбь и равнодушие ко всему земному.
Мило попрощавшись с Михаилом, так, будто мы знакомы несколько лет, я сдала карту гостя охране и вышла через стальные двери к дневному свету. Несколько минут бесцельно стояла у входа и раздумывала, какие ещё варианты можно рассмотреть, кроме проживания на станции метро через пару месяцев. Продавец мороженого в ларьке за пятнадцать тысяч в месяц? Или снова, как тогда, десять лет назад, начать с официантки за те же деньги, но плюс чаевые и минус достоинство?