Мы научились растягивать минуты. Мы управляли нашим временем. Мы жили так, как в моем представлении должен жить человек – сегодняшним днём.
Да, у нас были средства и возможности, но каждый из нас кровью и усердиями их заслужил. Я по-прежнему знала лишь свою историю. Как пришел к состоятельности Даня, мне так и не довелось узнать, но я не сомневалась – он пережил больше, чем я.
Люди вокруг не менялись. Мне казалось, что они тоже застывали, чтобы мы успели прожить как можно больше, словно они не имели собственных жизней, словно они были лишь декорациями для нашей.
Иногда я задумывалась о том, как сильно изменилась за это время. Наверняка я стала стервознее, научилась выше задирать подбородок и уже не относилась со снисхождением ко всем. Но эти изменения определенно шли мне на пользу. Пусть звучит странно, но я забыла о многих проблемах со здоровьем. Я не тратилась на элитные уходовые средства, но моя кожа выровнялась. Я очень долго привыкала к себе без синяков под глазами, без пурпурных воспалений на щеках и без жёлтых пятен вокруг губ. Мои волосы лежали на голове по-другому, объемная макушка держалась на волосках, которые настырно лезли во все стороны. Хотя, мне это даже шло.
Была только одна деталь, которая омрачала наши поездки. Мы ложились спать и я, будучи неизменно уставшей и преисполненной впечатлениями, тут же проваливалась в сон. А Даня спустя пару часов поднимался. Он умывался и одевался за минуту, брал парочку вещей и выходил, как можно тише прикрыв дверь. Но я слышала. Просыпалась и лежала с открытыми глазами всю эту минуту, не решаясь задать вопрос.
Когда я сонно потягивалась на кровати утром, он всегда лежал рядом.
У меня имелось слишком много предположений на счёт того, где он проводит эти 6 часов. В моём списке значились деловые переговоры, рабочие звонки, коротание бессонницы в баре, но когда стали мелькать мысли о других женщинах, я заговорила. И он показал мне карту полётов. Пока я спала и восполняла свои силы, он летал в ближайшие города, чтобы контролировать бизнес и искать новых покупателей. Так в нашей жизни сказка неизбежно чередовалась с реальностью.
Часть 5. Защиты нет.
2,5 года спустя, 14 августа, сб
Я целую его плечо, извиняясь за недавние укусы. Но когда его пальцы входят в меня, ничего не могу поделать и снова впиваюсь зубами. Во мне уже пару минут нарастает это саднящее чувство, поэтому его пальцы гладко скользят внутри. Я знаю, что стены кабинета достаточно толстые, чтобы глушить ревущую музыку практически полностью, и, значит, мои стоны останутся в комнате, но всё равно стыжусь этих звуков. Будто я тайком пробралась в кабинет к начальнику и занимаюсь чем-то запретным, но я в объятиях своего мужа.
Даня знает моё тело, поэтому замедляет движения, чтобы растянуть удовольствие. Теперь я могу немного прийти в себя и рукой скольжу к нему под брюки, а губами впиваюсь в его губы. Сейчас стонет уже он. Это скорее напоминает рыки, вибрацией передающиеся к моим губам. Я разрываю поцелуй, чтобы сказать:
– Почти три года назад ты взял меня на работу.
Он на мгновение погружается в воспоминания, но мои пальцы, стискивающие его член, не позволяют ему остаться там надолго.
– Точно. – Напряженно выдыхает он.
– Скажи, что не жалеешь! – требую я и сжимаю пальцы крепче.
Даня скалится, понимая мою угрозу, затем подносит ко рту пальцы, липкие и блестящие, и облизывает без намека на брезгливость.
– Не жалею. – Шепчет он, а я смеюсь от его действий, и во мне ещё ярче зажигается желание. Снова припав губами к его губам, я чувствую этот солоноватый привкус, который ничуть не смущает нас обоих.
Я знаю его тело так же, как и он моё, поэтому прекращаю манипуляции и руки сцепляю у него на шее.
– Хочешь сверху? – спрашивает он, когда кто-то звонит в дверь.
– Нет, – я поднимаю взгляд, ожидая повторного звонка. Его не происходит, значит приходили по не очень важному делу. – Хочу, чтобы острые края стола продолжали впиваться мне в кожу.
Даня несогласно хмыкает и обхватывает меня руками, одну уложив на лопатках, а другую чуть ниже поясницы. Ещё до того, как он подхватывает меня и наклоняется вперёд, я понимаю его намерения. Холод напольной плитки проникает в мою спину и выбивает весь воздух из лёгких, соски сжимаются почти до боли. Я невольно тяну к себе мужа, чтобы согреться от тепла его тела, но почти сразу жалею, плавясь от жара. Он не входит сразу, а прижимается к моим чувствительным местам, дразнит и меня и себя. Я намереваюсь скользнуть рукой вниз и наконец, отправить его член туда, где ему и место, но Даня прижимается ко мне торсом, зажимая ладонь между нашими телами. Я наигранно хнычу, но всего секунду, а затем пытаюсь перевернуться и оказаться сверху. Ничего не выходит.