Я никогда никому не скажу, кто её отец. А зачем? Зачем ему это пятно? Дети от родных сестёр нынче не красят репутацию. Особенно режиссёрам с именем. Пусть живёт спокойно, растит законнорожденного здорового сына, любит красивую жену.
Пусть будет счастлив.
И мы с Лав будем счастливы.
Глава 22. Вены
Lisa Gerrard - Space Weaver
В парке снова встречаю плесневелую женщину. Во все наши встречи до этого она никогда со мной не разговаривала, только смотрела пробирающим до костей взглядом. Но в тот день всё вышло иначе.
Покормив птиц из своей бирюзовой сумки, мисс «Странность» почти сразу двинулась ко мне. Жутко хотелось сбежать, скрыться, но воспитанность и нежелание обижать её одиночество оказались сильнее страха. Я осталась и даже позволила ей сесть на скамейку рядом с собой.
Она долго молчала, затем внезапно обратилась ко мне:
- Не знаешь, зачем они строят эти машины?
- Какие? – уточняю, опять же, из вежливости.
- Эти, что ездят по железу. Змеи, чистые змеи! А шума сколько, шума!
Я таращу глаза, силясь понять, о чём она говорит. Интересно, что мне даже не приходит мысль усомниться в осознанности её слов. Желание понять, распознать в этом шифре идею оказывается более сильным, чем здравый смысл.
- Вы говорите о поездах? - предполагаю.
Странноватая дама молча кивает головой:
- Их придумал Сатана, не иначе!
- Да, - вздыхаю, - шума от них много, особенно по ночам. Но они как вены для страны - кормят самые отдалённые её части. Северные территории…
- Да! - она снова кивает. - Они нужны! Но людям стоит держаться от них подальше.
Её глаза переключаются с моего лица на живот:
- Не бойся. Тебе люди помогут.
- Думаете? - спрашиваю, просто чтобы спросить.
Вновь получаю уже знакомый лёгкий кивок головой:
- Каждый хочет прикоснуться к благости рождения новой жизни. А вокруг тебя много хороших людей. Они помогут.
Это самые трезвые и ясные слова из её уст, но... мне становится не по себе. Старуха словно чувствует это, медленно поднимается и, бросив напоследок: «Не ходи по венам!», удаляется, прихрамывая на одну ногу, удерживая костлявой рукой бирюзовую сумку с кормом для птиц.
Последние дни зимы выдались на редкость солнечными в наших краях. Я решила провести воскресенье на воздухе – мне нужно гулять. Утром съездила на кладбище к родителям, отвезла цветы – маки от меня, белые розы от Дамиена. Посидела с ними немного, попросила прощения за свой проступок и за то, что их внучка, скорее всего, родится больной.
Но, сидя в февральской тишине и глядя на игру рассеянных сквозь сосновые ветки солнечных лучей, я вдруг осознаю главное – как сильно люблю своего ещё не родившегося ребёнка. Пусть он «неправильный», пусть зачатый в грехе, но он мой, и он от любимого мужчины.
Грех и любовь в одном флаконе. Что мне дали, то и взяла. Могла ли отказаться? В теории – да, но на практике – никогда.
После кладбища еду на берег Западного Ванкувера – это единственное место, где можно увидеть «открытую» воду, все остальные заливы слишком узкие и уродливо промышленные.
Оставляю машину на бесплатной парковке – мне нужно экономить. Путь от неё до пляжа и набережной длинный: нужно пройти небольшой парк, бейсбольные стадионы и в самом конце железнодорожные пути. Но мне много ходить полезно и всё ещё легко, хотя живот уже довольно большой и его не скроешь даже под курткой.
В это воскресенье я беру от жизни всё лучшее, что она может мне дать: ещё один день, хорошую погоду, солнечный свет, радость приближающегося материнства и любовь к растущей во мне дочери. Я даже позволяю себе скромный пятичасовой ланч в небольшом безлюдном ресторанчике на берегу, предварительно убедившись, что цены не потопят мою финансовую лодку.
Я улыбаюсь, потому что счастлива, живу, дышу, существую.
На обратном пути тороплюсь – уже почти стемнело.
Увидев ещё издалека огни железнодорожных фонарей, внезапно вспоминаю зловещее «берегись вен», и сердце разом отзывается тревогой. Удар, и я отлетаю на зелёный газон, местами покрытый в зимнее время гигантскими лужами. Мне трудно дышать и шевелиться, однако мои глаза успевают увидеть удаляющуюся белую машину - Лексус.
Опускаю голову на траву и смотрю на тёмно-синее небо с уже виднеющимися звёздами.
Спустя время ко мне подбегает мужчина с собачкой. На его лице ужас. Я вижу и понимаю: он мечется между желанием помочь и страхом прикоснуться.