— Что такое? — спрашиваю я.
Она садится, это движение заставляет меня погружаться глубже в ее влагалище. Я
стону от ощущения тепла и влажности вокруг моего члена, и несколько мгновений, она
просто качается на мне.
— Я просто не могу поверить в это. Все это кажется какой-то сказкой, — говорит
она.
— Поверь в это, Кеннеди. Это именно то, что я подарю тебе и то, чего ты
заслуживаешь. Бегство от реальности в место, где есть только ты и я, а также наша
любовь друг к другу. Нас ждет идеальное счастье.
— Навсегда, — она подтверждает это поцелуем.
— Навсегда,— я соглашаюсь с ней, переворачиваю ее, и мы снова занимаемся
любовью.
Эпилог
Кеннеди
Год спустя...
Мейсон держит нашего сына, Ноя, когда мы идет в дом престарелых. Когда мы
входим в комнату моего дедушки, я вижу, он сидит на кресле с одеялом на коленях и
наблюдает за птицами из окна. Я делаю шаг вперед и жду, пока он увидитменя.
Его состояние ухудшилось в прошлом году, но мы провели несколько
замечательных моментов вместе с ним, и эти воспоминания бесценны для нас.
Когда он слышит меня, он поворачивается, и я жду, надеясь, что сегодня он узнает меня. Я
вижу, как его глаза сужаются, а затем широко открываются, когда он смотрит мимо меня.
— Ной! Иди сюда, малыш.
Мейсон проходит мимо меня, неся нашего сына к моему дедушке. Сажает нашего
новорожденного ребенка к нему на колени и помогает ему придерживать его. Наблюдая за
ними троими вместе, мое сердце разрывается на части, и я так благодарна, что сегодня
будет великолепный день.
Мейсон и я поженились примерно через минуту после того, как он сказал, что
любит меня, а около тридцати секунд после этого, мы узнали, что у нас будет ребенок.
Как и все самые лучшие вещи в жизни, он не был запланирован. Мы поженились здесь, в
саду, в доме престарелых, и мой дед был в прекрасном расположении духа. Как только
меня выписали из больницы, мы привезли нашего сына, чтобы дедушка с ним
познакомился. Я не была уверена, что сегодня все пройдет хорошо, и что он даже
вспомнит его, но когда его глаза загорелись, это было похоже на волшебство специально
для нас.
Я занимаюсь дизайном ювелирных украшений и даже продала несколько
некоторым знаменитостям. Это стало неплохой рекламой для моего дела, мне нравится, что я могу работать в своем собственном темпе, не чувствуя зависимости от спроса.
Мейсон любит меня и поддерживает меня во всех начинаниях.
К счастью, он научился переключаться с работы на семью, и я думаю, что наш
первый ребенок повлиял на него.
Наклонившись, я глажу мой растущий живот, думая о том, что скоро будет двое
детей в возрасте до двух лет. Это будет сложно, но, к счастью, у меня есть муж, который
всегда помогает мне и готов гладить мои ноги в конце рабочего дня.
Когда я смотрю на Мейсона и моего деда, улыбающихся и смеющихся, я стираю
слезы. Мой дедушка, вероятно, не сможет увидеть нашего второго ребенка, но я знаю, он
всегда будет в моем сердце и будет присматривать за нашими детьми. Независимо от того, сколько у нас их будет.
Это то, что меня немного успокаивает. Я присоединяюсь к моим ребятам.
Эпилог
Мейсон
Пять лет спустя...
— Теперь другая нога, дорогая.
Кеннеди стонет, ее голова откидывается назад, и она опирается спиной на
прохладный кафель душевой. Горячий пар окружает нас, я растираю ее ногу пальцами и
двигаюсь языком вдоль ее лодыжки.
Ее рука между ее ног потирает ее влажный клитор, когда я делаю ей массаж ног.
Теплые брызги от душа сбегают по ее большой груди. Я поднимаюсь языком выше, туда, где двигается ее рука, и раздвигаю ее полные ноги шире.
Она поправилась с тех пор, как мы впервые встретились пять лет назад, и я не мог
бы быть более счастлив. Четверо наших малышей сделали ее грудь больше, и соски стали
темней. И я становлюсь твердым при одном только видегрудного молока.
Я рычу, отталкивая ее руки в сторону, и заменяю их моим ртом. Она хихикает, а
потом стонет, когда мой язык скользит по ее складкам. Она сжимает мои волосы, и я
слизываю влагу, покрывающую ее.
Я любил ее бесчисленное количество раз в этом душе, но каждый раз, как первый.
Мне нравится, когда мы занимаемся любовью в нашей постели или где-нибудь еще, когда
мы можем улизнуть от четверых детей.
Пар обволакивает нас, когда я довожу ее до оргазма. К тому времени я умираю от
желания проникнуть внутрь нее, она тянет меня вниз на пол и садится на меня сверху.
Она садится на мой член в одно мгновение. Душевая огромна, и я благодарен за
это, я сжал ее бедра и наблюдаю, как подпрыгивает ее мокраягрудь. Я так близко к
оргазму, но у Кеннеди есть другие идеи.
— Я хочу попробовать себя, — шепчет она и поднимается с моего члена, двигаясь
вниз по моему телу. Прежде чем я открываю рот, мой член зажат между ее губами, и ее
язык кружит вокруг моего ствола.
— Черт, — рычу я сквозь зубы, так как она выпускает мой член изо рта и снова
садится на меня.
Я сажусь так, чтобы мы были как можно ближе, когда она начинает объезжать
меня. Я целую ее губы и чувствую вкус ее киски. Это заставляет меня чертовски сходить с
ума, и я не могу больше сдерживаться. Она точно знает, что делает.
Я кончаю в нее и скольжу пальцем между нами, чтобы она попробовала наш вкус.
Я подношу палец ко рту, и она открывает его, облизывая.
— Вкус свежей спермы, милая. Я знаю, как ты любишь его.
Я оборачиваю руки вокруг ее талии и встаю, отодвинув ее от стены. Я вхожу в нее
грубо, и ее хихиканье превращается в низкий стон.
— Ты просила об этом, — говорю я, в то время как мой внутренний зверь сходит с
ума по ней.
Моя женщина знает, как свести меня с ума. Она нажимает на правильные кнопки, чтобы отправить меня за грань вменяемости. Но я бы не стал ничего менять.
Я занимаюсь с ней любовью в душе, и слава богу, у меня установлен очень
большой водонагреватель. Потому что я планирую устроить ему настоящее испытание
сегодня—и еще не один раз в нашей совместной жизни.