стенах, и мебель, похоже, никогда не используется. Это дом, но здесь не уютно. Это почти
музей, где все организованно. Похоже на то, что делают риелторы, когда пытаются
продать дом. Все на своем месте, но ничего не используется.
Выскальзываю за дверь и совершаю свой побег из чудесного здания. Я все еще не
могу поверить, где я сейчас живу. Я иду по улице несколько кварталов до автобусной
станции. Я достаю свою карточку для метро, пока жду автобус, а затем стараюсь
оставаться незамеченной, даже несмотря на то, что на мне одежда для показа мод.
Кремового цвета платье до моей шеи с короткими рукавами. Сверху облегающее, а
талия затянута широким поясом темно-синего цвета. Затем оно начинает расширяться до
середины бедра. Я надела его, потому что ремень подходил к моим темно-синим
балеткам, я знала, что мои ноги будут меня любить за это.
Когда я вышла на нужной остановке и дошла до дома престарелых, я махнула
Ларри, охраннику, и остановилась, чтобы спросить, как его ребенок. Оказавшись внутри, я
киваю медсестре у стойки регистраторов. Она нажимает кнопку, чтобы открыть дверь. Я
вхожу, спрашивая ее, как обстоят дела, прежде чем отправиться прямо в комнату моего
дедушки.
Я останавливаюсь, когда вижу, что он сидит в постели, смотря телевизор. Он в той
же темно-зеленой фланелевой пижаме, которую он носит так долго, как я помню. У него
их около двух десятков пар. Его густые седые волосы зачесаны на сторону, и я следую за
его взглядом и вижу, как он смотрит старый вестерн. Мы привыкли смотреть их вместе
все время. На самом деле, это было наше любимое занятие, которым мы занимались после
ужина. Мы ели мороженое, и я, в конечном итоге, разваливалась на диване. Я
прислонилась к дверной раме и ждала, пока он заметит меня. Это проще, чем зайти.
Просто даю ему возможность заметить меня. Когда он, наконец, поворачивает голову, живот стягивает в узел.
— Тыковка. Мне было интересно, когда ты придешь. — Глаза слезятся, но улыбка
распространяется по моему лицу. Сегодняшняя ночь будет спокойной. Он улыбается мне, и я отталкиваюсь от двери и иду к нему. Я бросила свой рюкзак рядом с его кроватью и
подошла ближе.
— Меня задержали. Сожалею, дедушка.
— Все в порядке. Ты выглядишь хорошо сегодня, — говорит он мне, поглаживая
пустое место рядом с ним.
Я, не теряя времени, прыгаю на кровать. Он обхватывает меня руками, притягивает
в объятия и целует в макушку. Все мое беспокойство проходит. Медсестра сказала мне, что он был в хорошем состоянии весь день, это заставляет меня чувствовать себя лучше.
— Я устроилась на новую работу, — признаюсь я.
— У ювелира? — Я слышу след надежды в его голосе.
Он знает, что изготовление ювелирных украшений, это то, что я всегда хотела
делать. Эти годы я рисовала эскизы ювелирных украшений. Я не знаю, почему я так
люблю украшения. Я всегда смотрю на то, что люди носят, и поражена тем, какие разные
вкусы у людей. Украшения, которые носит человек, многое говорит о нем.
— Нет, я всего лишь помощник по административным вопросам, но я все еще
работаю над своей мечтой в свободное время. Не знаю, хотела бы я работать в ювелирном
магазине. Мне просто нравится создавать дизайны.— Я придвигаюсь к нему, положив
голову ему на плечо и уставившись в телевизор.
— Ты делаешь все правильно, тыковка? Тебе ничего не нужно?— Я слышу
беспокойство в его голосе.
Дедушка не знает, как все плохо. Вместе мы решили продать дом, потому что он
знал, что ему становится хуже. Он знал, что у него были моменты, когда он не мог
вспомнить, кто я, или даже где он. Иногда он становился обезумевшим и пытался
покинуть наш дом, и у меня не было физических сил, чтобы остановить его.
Хотя он думает, что мы заработали неплохую сумму на продаже дома, и что
большая часть денег в банке. Он также думает, что это место стоит треть того, что оно
действительно стоит.
Я не могу позволить ему жить в таком место, которое мы можем себе позволить.
Там нет многого, что есть здесь. В этом месте лучшие врачи, программы, питание и
медсестры. Здесь есть все, что только пожелаешь. Здание небольшое. Место ощущается
настоящим домом, а не домом для престарелых.
Я не хочу, чтобы он думал об этом. Беспокоился о том, что происходит. Я
справлюсь с этим. Ему не нужен стресс. Кто знает, как это может отразиться на нем?
— Все прекрасно. Ты должен увидеть мой новый дом. Он такой необычный, как и
это платье на мне. — Я вложила небольшое волнение в мои слова, надеясь, что это
устроит его.
— Пока ты счастлива, тыковка, я счастлив. — Он откидывается на кровать,
притягивая меня чуть ближе.
— Я не думаю, что ты видела этот фильм, — говорит он, и я киваю головой в знак
согласия. Я не узнаю этот старый черно-белый фильм на экране.
— Тебе он понравится. Здесь также присутствует милая романтическая история.
Я краснею от его слов, но он прав. Мне всегда нравятся фильмы, где герой
приходит, чтобы спасти кого-нибудь, и безнадежно влюбляется в героиню, даже если он
грубый ковбой, который никогда не имел никаких отношений, пока не появилась она.
Я лежу с дедулей, смотрю фильм и чувствую, как мои глаза тяжелеют. Я знаю, что
я должна встать, но я не могу заставить себя двигаться. В конце концов, я погружаюсь в
глубокий сон, наслаждаясь моментом, зная, что такие моменты скоро будут редкостью.
Глава 7
Мейсон
Я стою в дверях комнаты, прислонившись к косяку. Кеннеди спит на кровати с
дедушкой, и хотя я ненавижу мысль о том, что надо разбудить ее, но, наверное, будет
лучше, если она проснется не здесь.
Я звонил врачу и узнал о состоянии ее деда. После того, как я нанял Кеннеди и покопался
в ее прошлом, я узнал о доме престарелых, где проживает отец ее матери. Я заплатить за
его уход и все необходимое.
Медсестры связали меня с одним из ведущих специалистов страны по болезни
Альцгеймера. Доктор посмотрела его карточку сегодня и связалась со мной. Я не хотел, чтобы Кеннеди узнала, что я сделал это за ее спиной, пока у меня не было хороших
новостей для нее. Но доктор сказала мне, что перспективы не самые лучшие. Он угасает
на глазах, и лучшее, что Кеннеди может сделать для него, это оставить его в привычной
обстановке, потому что стресс может быть губительным для пациента.