- Она знала меня лучше многих, знала, на что я способен, а на что - нет, - и контрольный удар: - А вот на что способен ты, узнала слишком поздно.
Кормак бессильно задергался в кресле, надежно удерживаемый присутствием авроров. Его покрасневшее лицо потеряло в своей красоте и уверенности, он хотел сказать хоть что-то, оправдаться, но все выглядело так смешно, так неумело и лживо!
- Так зачем же вы чинили Исчезающий Шкаф? - наконец, тихо спросил директор.
- Я просто хотел посмотреть, куда он ведет, - сдался Кормак, вытягивая единственную доступную и услужливо предоставленную ему ложь.
Директор кивнул, увидев всю нужную правду и так.
- Тогда почему же ты напал на мисс Грейнджер? - бросила хмурая Гестия Джонс. - Если все, что говорит Поттер, правда. Если тебе нечего было скрывать.
- Я хотел рассказать о нем отцу, чтобы он нашел, в каких целях его использовать, или продал эту информацию кому-то еще, - безнадежно соврал МакЛагген; не так уж и соврал.
Хелен Рейдгрев брезгливо поджала губы, стажер любопытно покосился на директора, гадая, исключит или не исключит.
- Ты правда его починил? - отважился МакЛагген.
Гарри посмотрел на него долгим ненавидящим взглядом.
- Нет, я соврал.
Тот дернулся в кресле, но вовремя опомнился.
- Что со мной будет? - тихо спросил Кормак последнее, что хотел знать.
- Ничего из того, что ты не заслужил, - отозвался Кингсли сухо. - Тебя отправят под домашний арест, заведут личное дело и уведомят родителей. Директор?
- Боюсь, что мистер МакЛагген не сможет больше учиться в Хогвартсе, - покачал головой Дамблдор. - Другие ученики могут проявить агрессию или бойкотировать уроки. Однако, если мистер МакЛагген желает продолжать учебу, я не стану запрещать, - голубые глаза за очками-половинками сверкнули с пониманием.
Кормак обессилено покачал головой. Он не сможет. В лучшем случае он будет изгоем, в худшем - покалечат. Лучше так.
- Решено, - кивнул Шеклболт. - Остальных присутствующих допросит Гестия и ты, Корис, - стажер выпрямился. - Хелен транспортирует мистера МакЛаггена к родителям. Я займусь Роном.
Кивнув директору и МакГонагалл, он исчез в камине.
Гарри вздохнул с облегчением и поплелся куда глаза глядят.
***
Голубые глаза Малфоя тускло смотрели на него, молча вопрошая, за каким чертом его оторвали от дел. Мантия скрывала выпирающие кости на плечах, а кругами под глазами щеголяет весь Хогвартс, так что никому нет дела до его состояния.
- Почему не в Выручай-комнату? - спросил он, стряхивая пыль со стула в пустом классе и вытягивая длинные ноги, морщась; за время встреч он привык к иллюзорному уюту и удобству.
- Не могу, - покачал лохматой головой Гарри и поднял глаза от пола. - Там Гермиону убили.
Малфой на секунду прикрыл глаза. О чем это Поттер?
- Не понял. Что? - предпринял попытку зацепить мысль Малфой; он явно услышал какую-то лажу.
Тот зыркнул с отменной злостью, но боль пересилила.
- Гермионы больше нет.
«Один - один», - пронеслось безжалостное в голове у Драко и, конечно, было услышано.
- Ублюдок! Ты что, не понимаешь? Гермиона! Это же была Гермиона! - рявкнул Поттер и кинулся на него с кулаками.
Свалил со стула, покатал по полу - Малфой сопротивлялся вяло. Он уже понял, в чем дело, и просто стиснул руками бессильно рычащего Избранного.
- Слова есть слова, - бесцветно сказал он, глядя в сторону, но продолжая стискивать Гарри, чья злость наконец сменилась горем и перешла в беззвучные рыдания. - От них не становится легче. Что бы ты себе ни твердил.
- Она мертва, а я, как последняя мразь, должен врать, убеждать, думать о будущем, планировать… Как будто бы ничего не случилось! Как будто мне все равно!
«Я живу точно так же», - внезапно понял Драко.
Они лежали на каменном полу, и Гарри плакал, уткнувшись в малфоевскую грудь, чувствуя, как разжимается в сердце комок, как отпускают холодные руки.
Но война никуда не уходила, глядя из-за угла. Она постукивала по часам и напоминала, что времени на горе больше нет. Не было поддерживающего щупальца Тьмы, и сквозь сокрушительное одиночество протягивал руку только Малфой - такой же раненый этой войной зверь, обескровленный и потерявшийся.
Наконец, Поттер затих и нашел силы подняться, доползти до стены и привалиться к ней. Очки валялись на полу, и зеленые глаза беззащитно щурились. Малфой вздохнул и устроился рядом, невольно порадовавшись тому, что не один. Пусть это не друзья, не Дафна, не родители, но хоть кто-то близкий и понятный. Просто чтобы быть рядом.
- С Седриком было почти так же, - хрипло ответил на его мысли Гарри. - Мне было хреново, просто нечеловечески. Он как-то это понял и подошел поболтать. Потом мы часто разговаривали. И победить решили вместе, - он грустно хмыкнул.
- Кем Диггори для тебя был? - ощутил странный неприятный укол Драко.
- Другом, - задумался Поттер. - Наверное, я был в него влюблен, хотя он никогда ничего такого не… В общем, он не знал. Он мне часто снился.
Да, действительно, покраснел, - с удивлением увидел Малфой. Он еще способен. И, похоже, правда был влюблен.
- До сих пор что-то обрывается при мысли о нем, - кивнул Поттер на его мысли. - Он был таким… почти идеальным. Таким, каким я никогда не стану. Гермиона всегда говорила, что я странно на него смотрел, она, кажется, догадывалась, а теперь и она… - он всхлипнул.
Что они могли сказать друг другу нового?
Ни один больше не имел права на эмоции.
Струна натянулась, и оставались считанные дни до того, как она лопнет с оглушительным треском.
Если ради победы им обоим придется выжечь из себя все, значит так тому и быть.
***
Гарри оглядел мрачным взглядом собравшуюся АД. Многие смотрели сочувственно, кто-то прятал взгляд, ощущая вину и на себе, а кто-то - слава всем богам, меньшинство! - вглядывалось в его лицо, ища признаки горя и сломленности.
Это неожиданно разозлило его.
Нет, трусам здесь не место. Не место сплетникам, мямлям и скептикам. АД, фактически, единственная самостоятельная сила Хогвартса, кроме небольшого педсостава, им предстоит защищать других, удерживать панику…
- Мы принесли нашу первую жертву, - хрипло начал Поттер, не поднимая глаз. - В этой смерти не было ничего торжественного или красивого, - зубы сами собой стиснулись, скрипнув; еще усилие, он должен это сказать. - И каждая возможная смерть будет такой же. Просто смертью, ничем больше. Я пошел на это, у меня выбора не было. Но у вас он есть! Если вы не готовы смотреть этой твари в лицо, если не готовы защищать - клянусь, лучше уйдите! Иначе я услышу это в ваших мыслях, увижу в ваших глазах, и хорошо это не кончится!
Тишина стала оглушительной. Чьи-то лица выражали мрачную решимость, чьи-то - откровенный испуг. Гарри вряд ли знал, как устрашающе выглядит в этот момент.
- Те, кто останется… - он обвел тяжелым взглядом аудиторию. - Я ничего вам не могу обещать: ни жизни, ни нового мира. Только надежду и немного сил сражаться, а не ждать исхода. Это все. Те, кто решит остаться… учтите, я проверю каждого и не спрашивайте, как.