- Я ищу медальон Слизерина, но есть вероятность того, что найти его предстоит тебе самому, - директор по-старчески пожевал губами в задумчивости. - Я оставлю максимум данных и помогу чем смогу.
- Почему же? - растерялся тот.
Дамблдор протянул ему изуродованную руку.
- Ты ведь знаешь, что это. Догадываешься, - исправился он.
- Какое-то проклятье? - прищурился Гарри, изучая пятна, покрывающие ладонь от пальцев; на одном из них сохранился след, похожий на кольцо.
- Именно так, - ответил сразу на все старик. - Проклятье подарило мне кольцо Гонтов. Именно такую цену оно взяло за свое уничтожение. Я не был достаточно осторожен и уплачу своей жизнью, мальчик мой.
- Что? Как так? - растерялся тот; поверить в смерть Дамблдора - это походило на бред, это же… Альбус Дамблдор.
Старик лукаво улыбнулся.
- Все мы смертны, как бы хороши или плохи мы ни были. Я не исключение, - его голос стал торжественным и чуточку печальным. - Я принял твой выбор, Гарри, и поддержал его, как мог, постаравшись облегчить твою участь при поиске хоркруксов. Прими и ты мой выбор.
Молчание растеклось уродливой лужей и застыло в желе. Дурное предчувствие запустило когти в нутро. Нет… не может такого быть!
- Вы хотите… уйти сейчас? - сглотнул страшные слова Поттер. - Но ведь… я не могу… пожалуйста! Я только что лишился Гермионы… Слишком много смертей! - воскликнул он в ужасе.
Дамблдор улыбнулся; было в той улыбке ободрение, была капелька укоризны и море понимания. Была и грусть.
- Не буду разубеждать тебя, я действительно принял решение уйти, но не так быстро. Для начала я должен исполнить свою миссию - и поверь мне, мальчик мой, она горька и для меня. - Он ненадолго замолчал. - Я стар и слаб, и агония будет длиться для меня вечность. Я прошу тебя как своего ученика, как продолжателя моего дела и того, кто по-своему заменил мне внука…
«Я прошу тебя, когда придет время, убить меня», - пришла текучая река в разум юноши.
«Снова стать милосердной смертью?» - ужаснулся Гарри раньше, чем успел понять, ЧТО подумал.
- Именно так, - вслух согласился директор, откидываясь в кресле.
На секунду Поттер поразился, как раньше не замечал того, как устало, удрученно и по-старчески немощно выглядит директор. Быть может, он так и не выглядел, но сейчас - показывал правду такой, какая она есть.
«Да, я не тот светлый образ бессмертного старца, что люди обо мне сложили. Я такой же, как ты, как многие, - печально прозвучала мысль Дамблдора. - Мне нужно милосердие, Гарри, и я не могу доверить это кому-то еще».
- Должен ли я обещать? - дрожащим голосом переспросил Поттер.
«Все вы уходите, все бросаете меня одного наедине с тем чудовищем, которым я стал, и я не могу вас удержать…»
- Хуже, - кивнул директор тяжело. - Я прошу тебя дать Нерушимый Обет. Я верю тебе, но жалость - вот что хуже всех грехов на свете.
- Хорошо, - скрипнул зубами Гарри, - раз это так важно - бросить меня одного, - я дам Обет.
Что ж, раз они все хотят, чтобы он был зверем, чтобы он окостенел и замерз окончательно, чтобы был нелюдем…Эгоистично до ужаса, но он не мог сказать иначе. Дамблдор не стал его упрекать, но взгляд его голубых глаз все знал и так.
Юноша протянул руку к почерневшей ладони директора и четко произнес то, что слышал от старика, будто читая по книге:
- Я, Гарри Джеймс Поттер, даю Нерушимую Клятву убить вас, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, с помощью Avada Kedavra, когда вы этого попросите. Обет может быть снят только с вашего согласия.
Свечение охватило их руки и само собой завязалось золотистым нерушимым узлом, после чего растаяло в воздухе.
Дамблдор улыбнулся и вздохнул, откинувшись в кресле.
Гарри никогда не видел у него такой блаженной и человеческой улыбки.
В ту самую минуту в Министерстве Магии Британии был убит Министр Скримджер и осуществлен государственный переворот. Вести дошли до Хогварста слишком поздно.
Хогвартс еще спал спокойно.
***
- Что мы ищем? - Гарри попытался прийти в себя и проявить хоть немного любопытства к одной из многочисленных, разных и совершенно похожих опушек Запретного Леса.
- Вещь, принадлежавшую Ровене Рэйвенкло, вероятнее всего, - очень светски отозвался Дамблдор, внимательно оглядывая деревья, будто на обыкновенной прогулке.
- Хогвартс - потому что он много значил для него?
- Полагаю, не настолько, чтобы разместить хоркрукс непосредственно в нем, - нахмурился директор, проводя рукой по стволу самого старого дуба на полянке.
- А что произошло здесь?
- Здесь я когда-то обнаружил его с девушкой, - на лице Дамблдора появилась хитрая улыбка. - Я был несколько… обескуражен, поскольку застал их в весьма неподходящий момент. Я люблю размышлять в одиночестве и тогда тоже любил. Это и сыграло со мной злую шутку.
- Он умел любить? - грустно усмехнулся Гарри, тоже рассматривая ствол дуба.
- Я не знаю, - отозвался тот. - Может быть, и нет. Но мне кажется, его взгляд тогда был очень светлым.
- И вы решили, что это место имеет для него значение? - удивился юноша; такой довод казался глупым и наивным - особенно по отношению к Волдеморту.
Дамблдор, прекрасно слыша это разочарование, печально улыбнулся.
- Я надеялся, что ты уже испытал что-то подобное… что ж, у всех это приходит в разном возрасте. Смотри, - он указал на дупло.
При ближайшем рассмотрении дупло оказалось совсем неглубоким и образовалось оно явно потому, что кто-то выжег там особым заклинанием инициалы, мешая дереву зарастить обожженный участок корой.
- «Лорд Волдеморт и его Леди»? - прочитал Гарри, с возросшим удивлением понявший, что что-то тянет его, как тогда, в приюте. - Он что-то подарил той девушке?
- Подарил, а позже превратил в хоркрукс, но оставил в знак своих чувств здесь. Кем бы ни был Том, совсем чуждым любви он не был.
- Оставил кусок души навсегда в памятном месте… - пробормотал Поттер, чувствуя усиливающееся напряжение, идущее от корней дерева.
- И тем лишил себя этого чувства навсегда, - весомо добавил директор. - Ты чувствуешь его?
- Он… где-то под корнями, по-моему, - признался Гарри.
- Ты готов его уничтожить?
- Постараюсь, - кивнул он, сжимая меч Гриффиндора - оружие, которое все еще ложилось к нему в руку, несмотря на то, что уже не должно было ему принадлежать.
- Учти, мой мальчик, здесь заключены боль от любви и тяжесть расставания, они намного тяжелее, чем ненависть и одиночество, оставленные в приюте, - предостерег его директор.
Поттер просто кивнул. Дамблдор подошел к дереву и, достав из складок мантии маленький стилет, взрезал ладонь, бормоча заклинания. Некоторое время ничего не происходило, а потом…
Кровь на корнях дерева исчезла за считанные мгновенья, будто впитанная губкой; корни тяжело зашевелились, с усилием вытягивая себя из промерзшей земли. Их толстые щупальца в считанные минуты змеями свились в шар, с которого крошилась земля. Внутри что-то светилось. Гарри, чувствуя болезненно-приятную неистребимую тягу, протянул руку.