- Стой! - шепнул Гарри и прижал его к себе, не давая двинуться.
Драко осторожно повернул голову и вгляделся туда, где между валунов, в предгорьях, сильный ветер поднимал снег, заметая в ход, через который они вошли… не заметая. Снегу что-то мешало.
- Я смутно слышу несколько человек. Наш ход обнаружили… - Поттер молча пошел за ними.
- Ты спятил! - зашипел Драко. - Нас услышат!
- Если пойдем на расстоянии - нет, - напряженно высказался тот, достав палочку. - Мы не должны дать им убить кого-нибудь.
- Ты чокнутый гриффер, - обреченно выдохнул Малфой и тоже достал палочку, поминутно оглядываясь. - Почему они одни? Разведка?
Гарри помолчал, прислушиваясь и ища нужное в потоке мыслей нескольких человек.
- Они надеются выкрасть меня, в крайнем случае просто указать Тому ход. Это не его приказ, боятся отхватить… - он снова замолчал, Драко напряженно прислушивался к шагам и тихому эху разговоров. - К их вожаку в голову не пролезть, слышу только, что он меня ненавидит, - он досадливо помассировал виски. - Это сошки, не Ближний круг, они хотят в него попасть, отличиться. Вожак почему-то важен для Лорда… Да они не знают ничего!
Шайка перестала переговариваться по мере приближения к замку. Драко насчитал семь человек. Они почти не видели, что происходит впереди, но свет, по крайней мере, забрезжил. Вечером в Хогвартсе всегда зажигались факелы.
«Сейчас бы обрушить ход», - подумал Драко с сожалением; Гарри, услышав, покачал головой. Они привлекут шум и вызовут панику.
***
Роджеру Итону было двадцать девять, и его жизнь походила на пустой тоннель метро.
Длинный темный ход, границы которого четко видны в свете ламп. И, как человек не слишком смелый, к тому же, привыкший слушаться строгую маму-магглу, Роджер никогда не ходил по боковым ходам, справедливо опасаясь и крыс, и плесени, и заблудиться, и того, кого можно там встретить. Он всегда шел там, где светили заботливые лампочки, и мама говорила: «Ты молодец, Роджер Дэвид Итон. Твоя мама гордится тобой». На его палочку мама смотрела как на нечто опасное и неизвестное, и каждое лето Родж послушно убирал ее в чемодан. В Хогвартсе он так же послушно шел за старостами, учил уроки и читал те книги, которые ему советовали. Он умел быть со всеми, не понимая, что на самом деле ни с кем, но тоннель ведь куда-то вел.
Однажды насмешливая красивая девушка из Рэйвенкло, в которую он влюбился, на первом же свидании после часового разговора сказала ему: «Ты такой заурядный, Итон, как ты вообще родился волшебником? Ты настолько средний, что тебя можно нести в Палату Мер и Весов, с тобой просто скучно». После чего рассмеялась и ушла, никогда больше не сказав ничего длиннее «Привет» и «До встречи». И Родж, озлившись, задумался. Он ведь волшебник, да? Разве уже это одно не делает его особенным? И что он делает не так?
Он пробовал увлечься, скажем, Травологией, но не почувствовал себя незаурядным. Он вызубрил кучу книжек, чтобы сдать экзамены лучшим, получил все Превосходно, но пожилой профессор Тофти сказал ему только: «Молодой человек, вы, безусловно, хорошо знаете материал, но понимаете ли вы его так, как следует, чувствуете ли? Я вижу, что вы мыслите лишь тем, что стояло в учебниках». Он устроился работать в Отдел по ликвидации последствий волшебства, чтобы стать незаурядным и справляться с любой магией, но всякий раз его оценивали как весьма заурядного сотрудника. Итон отчаялся понять, что делает человека незаурядным, пока однажды не встретил в коридорах Министерства Люциуса Малфоя.
Люциус Малфой был воплощением незаурядности, матерой змеей, прячущей клыки до поры до времени, красивой и ядовитой, влиятельной и богатой. Когда весть о том, что Малфой в Азкабане донеслась до Итона, он понял, что незаурядным Малфоя сделала именно служба преступности и злу.
Конечно, - понял он, - это сразу выделяет тебя на фоне прочих. Учит быть сильным, осторожным, пускать в глаза пыль и поступать так, как хочется, а не как велят. Когда в стране началась паника, а в районе, где он жил, появился разрушительный пожирательский рейд, он прибился к ним и завербовался. Однако и здесь все оказалось непросто.
Он был теперь вне закона и в законе (забавно, но Темный Лорд захватил Министерство), мог творить что хотел, хотя и делал лишь то, что говорили. Мог носить маску и использовать Непростительные просто потому что родился волшебником, имел право. Темный Лорд убеждал хорошо - Итон теперь ненавидел магглов. Вот только он не знал, что его и самого презирают как магглокровку, он - низшая раса на службе у Ближнего Круга. Никто ему не сказал, а он продолжал считать по-своему. И все же незаурядность опять ускользала, чего-то не хватало, какого-то исключительного поступка.
Случай вскоре предоставился - найти ход в Хогвартс. Этим занимались практически все, кто был свободен от второго дела - попыток пробить купола в разных местах. За это Лорд обещал членство в Ближнем Круге! Ход нашла в их группе какая-то девчонка, но вместо того, чтобы идти докладывать Лорду, она вдруг проговорила:
- Ход надо проверить, а еще лучше - провести вылазку.
- Зачем еще? - спросили они. - Нас могут убить.
- Придурки жалкие,- разозлилась та, - вряд ли там вас ожидают, а если и ждут, всегда есть время отступить и завалить ход. Подумайте, что нам дадут, если мы добудем Гарри Поттера!
- Его наверняка охраняют, - возразил кто-то.
- Может быть, но я смогу его выманить, - нехорошо улыбнулась Пожирательница. - Ваша задача - ждать меня. Сможете отступить в случае чего. Зато когда я его добуду…
- Это как ты сможешь? Там авроры, - с сомнением сказал Итон.
- Я сбежала оттуда, но никто не знает, - сказала та, убирая под капюшон рыжие волосы.
У Джинни был довольно четкий план. Волдеморт уже сутки ждал, что Малфой выманит Поттера (видимо, своими сомнительными прелестями) из замка. Безуспешно. Сейчас он разбирался с Малфоем-старшим, и ей-богу, Джинни никогда не думала, что смотреть на то, как этот надменный человек, всегда издевавшийся над ее отцом, гнет спину, унижаемый и оскорбляемый, а потом - корчится в пытках, будет так… удовлетворительно. И как его жена, смотревшая на мир будто на каплю грязи на своем бриллиантовом браслетике, безуспешно силится не рыдать в голос, как простая женщина.
Если этот тщедушный хорек действительно так дорог Гарри (Ненавижу-ненавижу-ненавижу, почему, за что?!), то он постарается это использовать, чтобы спасти и возвысить родителей, он же слизеринец. Если, конечно, он не надеялся сделать так с самого начала, а Гарри купился (Дурак, что ты делаешь с собой, со мной? Ненавижу!). И если ему это удастся, они спасутся. Но Джинни пришла в голову отличная идея. Найти ход (она ведь знала кое-что, видела карту Мародеров, еще когда та была у Фреда и Джорджа, примерно помнила участки, нужно только поискать получше) и пройти туда. Но одной нельзя, к тому же, Волдеморт не дурак отпускать ее одну, несмотря на то, что по лагерю она передвигалась беспрепятственно; за ней следили сотни глаз. К тому же, он поставил ей Метку, так что вернуться она просто не сможет (плевать, ей и не нужно).