Я сразу стал копаться в памяти в поисках электронного договора. В голове был полный хаос. Руки дрожали. Мысль о неповиновении всплыла вновь. Я понял, что замер - от этого стало еще страшнее, и я быстро направился к выходу.
Передо мной возник изогнутый коридор, где я когда-то шел свободным человеком. Он показался мне уже, чем раньше. Может это из-за страха? Оглядевшись, я никого не увидел. Все было однотипно белым. На каждые несколько метров находились такие же камеры для узников.
Опустив голову, я заметил интерактивный указатель, который направлялся в сторону дальней двери. Мне стало стыдно оттого, что я столько лет живу на этом корабле, и никогда не замечал эти указатели. Точнее, я думал о том, что эти светящиеся полосы на полу сделаны для красоты. Мне ничего не оставалось как пойти по его направлению.
Весь путь я не мог унять дрожь в руках. Тело становилось влажным. Покопавшись в памяти, я вспомнил, что это пот. Я так давно не испытывал это ощущение. Вдруг меня осенило.
- Так. Я ведь заключал договор о службе… Надо снова прочесть договор.
Поиск в памяти занимал время. Я старался идти медленнее, чтобы не показать сопротивление, но страх сковывал все больше, прибавляя скорость шага. Неожиданно всплыл документ, двухсотлетней давности.
Договор о зачислении в карательный отряд…
Пролистывая страницы в памяти, я заметил приписку.
Договор не действителен. Обновление договора от 15/07/2881 года.
- Что за!? Почему меня никто не уведомил, что документ обновлен без моего ведома? Почти 40 лет назад…
Открыв его, я заметил, список изменений и дополнений. Немного полистав всплыл следующий текст.
Свободомыслие среди членов карательного отряда классификатора «В» и «С» является преступлением уровня «4», что не допускает смягчения и освобождения от наказания. Данное изменение договора допускается без электронной подписи исполнителя договора, что соответствует кодексу силовых структур №211 статья 32, пункт 3.
- Не требует подписи? Я же не простой рабочий «Оплота»! Как такое возможно? Столько лет работаешь на пользу общества и вдруг сам становишься нарушителем. – Я засмеялся, слыша свои мысли. – Разве это является поводом для такого наказания? Я ведь никому не говорил об этом. Просто подумал.
Всю дорогу я размышлял о прочитанном. О таком нельзя было думать в холодном рассудке. Негодование переполняло, и я не заметил, как подошел к двери, ведущей из тюремного отсека.
Раздался механизированный звук и открылась небольшая камера – это сканер сетчатки глаз. Он несколько раз дернулся, но дверь не открылась. Прозвучало звуковое сообщение.
Заключенный не инициирован. Сетчатка глаза не установлена. Приложите ладонь на панель доступа… Конец сообщения.
- Разумеется, он не будет считан. У меня уже почти 30 лет стоят имплантаты – подумал я. – Эти системы сетчатки глаза уже давно не актуальны в зоне высшего управления.
Я приложил руки на панель. Раздался сигнал и загорелся зеленый свет.
Заключенный 285450 инициирован. Проследуйте в отсек 1244. Трибунал ожидает Вас… Конец сообщения.
***
Я недолго искал нужный отсек. По пути мне встретились несколько моих сослуживцев. Они сразу отвернулись, как только заметили кандалы. Да и, наверняка, попросту не узнали меня без шлема с текстом «КО 3454». Я попытался дать им какой-то знак, махнул рукой, но увидел только холодный взгляд пристально устремленный на меня. Они меня узнали, но не хотели ответить. С одной стороны я их понимал: любая попытка сговора с заключенным привела бы к неминуемым последствиям. Каждый боялся за свою жизнь не меньше меня.
Парни подхватили меня за руки и повели дальше. Я немного выдохнул. Все же они меня не трогали. Не то, что случалось с другими заключенными, которым не посчастливилось попасть в мою смену дежурства над тюремными камерами. Я часто наносил увечья по любой необъяснимой причине, ссылаясь на попытку побега или сопротивления, хотя сам провоцировал на это, толкая неудачников. Единственное развлечение, когда ты целые сутки стоишь на посту, пока твои сослуживцы занимаются более ответственными делами.
Мы прошли еще несколько коридоров. И вот остановились перед отсеком 1244. Дверь открылась сразу. Никаких сообщений не озвучивалось. Я заметил, что этот отсек был оснащен передовыми технологиями, не то что в тюремных камерах. Мои старые товарищи остались снаружи. Они мне ничего не говорили, потому что я все знал и без них. Стандартная процедура.