— Он обесчестил меня, — произносит она сквозь стиснутые зубы, бросая на Циско взгляд, полный презрения.
— Он… обесчестил тебя? — неуверенно спрашиваю я, потому что мой разум посылает меня в одно место и только в одно, и это может быть самым страшным преступлением.
— Да. Он предал меня и женился на суке, — хрипит она, и ее глаза становятся дикими, кажется, она едва контролирует себя. — И теперь эта сука будет вдовой, — говорит она с больной улыбкой на лице.
В каждой руке она держит по клинку — ножи-бабочки. Медленно поднесся один из них к губам, ее язык танцует по острию, а глаза устремлены на Циско.
Глядя между ними, я размышляю, стоит ли мне настаивать на своем или нет. Но раз уж она, похоже, настроена более решительно, чем я, покончить с его жизнью, то кто я такой, чтобы стоять на пути у дамы?
— Он твой, — киваю я, убирая ногу с него.
— Я покончил, Циско. Я покончил с тобой, я покончил с семьей, я покончил со всем.
С меня как будто сняли груз, когда я раз и навсегда отказался от своей связи с семьей. Потому что я, может быть, и был всю жизнь их лакеем, но не больше.
Всё было кончено в тот момент, когда они разрушили мое сердце.
Собираюсь уходит, но лишь на мгновение приостанавливаюсь, чтобы спросить.
— Как тебя зовут?
Она хмурится, как будто не может понять, почему я спрашиваю, но после продолжительной паузы все-таки отвечает.
— Даию. Меня зовут Даию.
— Хорошо, Даию, проследи, чтобы он умер медленной смертью. Этот ублюдок заслуживает этого.
Улыбка тянется к ее губам.
— О, когда я с ним закончу, он будет жалеть, что ты его не убил, — зловеще смеется она, приближаясь к Циско.
Я пожимаю плечами и закрываю за собой дверь. Но, покидая дом, который когда-то был моим домом, я не могу отделаться от ощущения, что наконец-то закрываю важную главу в своей жизни.
Проходя мимо двери, где когда-то жила моя мама, воспоминания уже не так болезненны, как раньше. Наоборот, они притупились до легкого гула, образы расплываются.
Пожалуй, впервые я не испытываю глубокого отвращения к событиям того дня, к тому, как я сыграл роль в гибели матери и отца.
Но, уезжая навсегда, я знаю, что меня ждет новая глава.
Я все еще жив.
Она все еще жива.
А это значит, что я буду гнаться за своим солнцем, даже если мои крылья могут растаять по дороге.
Глава 19
Джианна
Месяц спустя.
Весь этаж погружается во тьму. Используя фонарик на телефоне, я освещаю путь к своей квартире, быстро достаю ключи и отпираю дверь.
Оказавшись внутри, крепко запираю ее и делаю глубокий вдох.
Вряд ли я скоро привыкну возвращаться домой после наступления темноты. Но это моя новая реальность.
Я выживу. Я всегда выживаю.
Для однокомнатной квартиры здесь довольно просторно, несмотря на то, что кухня и спальня находятся в одной комнате. Мне пришлось принять несколько сложных решений после того, как я создала как можно больше пространства между собой и своей семьей. Что включало в себя серьезные изменения моей предыдущей жизни.
Я выбрала это место из-за низкой арендной платы и относительно безопасного района.
Или настолько безопасный, насколько это возможно.
Это оказалось самым трудным.
Раньше со мной везде была моя охрана, и никто не смел сказать мне и слова. А теперь? Количество случаев, когда ко мне приставали и кис-кискали в след за последний месяц, просто поражает.
Особенно плохо становится по ночам, когда заканчивается моя смена в ресторане. Я всегда с опаской возвращаюсь домой, прижимая к себе сумку и стараясь не привлекать к себе ненужного внимания.
Сняв пиджак, я быстро ставлю еду в микроволновку, а затем принимаю душ. Когда еда готова, беру ее с собой на кровать и быстро ем, читая учебник.
Решение сбежать было спонтанным.
Когда я узнала, что Кларк действительно выжил после отравления цианидом, я поняла, что ничего хорошего для меня не ждет. Хотя он не обвинял меня напрямую в попытке убийства, он заявил, что собирается жениться на мне, как только выйдет из больницы.
Поскольку об этом не могло быть и речи, я поняла, что не могу больше оставаться там.
И что с того, что Басс предал меня? Я все еще была у себя и впервые решила взять свою судьбу в собственные руки.
Но самым непредвиденным оказалась реакция Микеле.
Он был первым, к кому я обратилась, зная, что без него мне не уйти.
— Нет, — сказал она тихо, подняв взгляд на меня и совсем не похожий на моего младшего брата.