Держа ее одной рукой, а бутылку другой, отвожу ее подальше. Она продолжает бороться за бутылку, ее лицо такое чертовски милое, когда она дуется на меня. Надутые губки делает ее лицо еще более очаровательным, когда продолжает размахивать руками, пытаясь достать бутылку.
— Больше никакой водки для тебя, — цокаю языком.
— Пожалуйста, — морщит она губы в попытке очаровать меня, но я уже направляюсь к раковине, чтобы вылить содержимое бутылки.
— Ты… — Джианна в ужасе смотрит, как жидкость стекает в канализацию. — Ты знаешь, как дорого это стоило? — Она бросается к раковине, с еще большим сожалением глядя на пустую бутылку.
— Запивая свои страдания, ты ничего не решишь.
— Нет, решу, — скрещивает руки на груди. — У меня будет хоть один момент покоя, когда ты не будешь вторгаться в мои мысли. — Она говорит уверенно, похоже, не понимая, что только что призналась, что думает обо мне.
— И как часто я вторгаюсь в твои мысли? — интересуюсь я, придвигаясь к ней ближе.
— Слишком часто, — незамедлительно отвечает она, прежде чем ее глаза расширяются, и она прикрывает рот рукой. — Я этого не говорила, — делает она слабую попытку отступить.
— Говорила, — улыбаюсь я, загоняя ее в клетку. — Не волнуйся. Я тоже часто думаю о тебе. Слишком часто, — наклоняюсь к ней, наблюдая за тем, как расширяются ее зрачки от моего приближения. Ее соски также затвердели под тонкой рубашкой, и я не могу сдержать волнения, которое возникает во мне от осознания того, что я ей не безразличен.
— Ты должен уйти, — шепчет она, не отрывая взгляда от моих глаз.
— Ммм, почему? — спрашиваю я, поднося руку к ее щеке.
— Ты должен уйти, — повторяет она, — пока я не наделала глупостей.
— Не наделала глупостей, говоришь? Например? — Тяну я, наблюдая, как румянец заливает ее щеки.
Она не двигается с места, пока я продолжаю ласкать ее лицо, перемещая руку вниз по шее и к декольте. Ее дыхание сбивается, губы медленно раздвигаются.
— Что ты собираешься делать? — призываю ее, потому что знаю, что у нее на уме, — у меня точно такая же мысль.
— Ты плохой, плохой человек, — говорит она мне, — и ты должен уйти. Сейчас же.
— Почему? Скажи мне почему, и я уйду.
— Потому что если ты этого не сделаешь…, — эти ее прекрасные глаза смотрят на меня так, как будто я знаю все ответы во Вселенной, и я чувствую, как моя грудь сжимается от незнакомого ощущения. — Ты меня возбуждаешь, и мне это не нравится. Нет, ты мне не нравишься, — она снова начинает тыкать пальцем мне в грудь, выглядя при этом слишком раскаявшейся из-за того, что я заставляю ее чувствовать себя так.
— Солнышко, — закрываю глаза, ее обаяние слишком сильное. Все-таки она пьяна, и я не собираюсь пользоваться ею таким образом. Даже зная, что если бы я сократил расстояние между нами и прижался к ее рту, захватив ее губы в обжигающий поцелуй, она бы не отказала мне. Скорее всего, она бы умоляла меня о большем.
А на утро возненавидела бы.
— Ты идешь спать, — скрежещю я не слишком ласково. Подхватив ее на руки, укладываю ее на кровать, накидывая на ее тело простыню, чтобы больше не искушать себя видом скрывающегося под ней роскошного чуда.
Она лениво потягивается в постели, кажется, забыв о нашем обмене репликами, устраивается поудобнее, вздыхает и закрывает глаза.
— Сладких снов, солнышко, — шепчу я, медленно поглаживая ее волосы и запечатлевая в своем сознании ее образ в таком виде.
Драгоценная. Она чертовски драгоценна, и я не могу поверить, что позволил Циско затуманить мой разум, когда должен был знать, что она никогда бы сделала ничего подобного.
Утром я держусь на расстоянии, по-прежнему следуя за ней и следя за тем, чтобы она была в безопасности, но больше не беспокою ее. Похоже, что чем больше я пытаюсь вклиниться в ее жизнь, тем больше причиняю ей боль, а это никогда не входило в мои планы.
Может, мне стоит сменить стратегию и перестать навязывать ей свое присутствие? И я пытаюсь это сделать.
Первую половину ее смены мне удается обманывать себя, что я прекрасно справляюсь с тем, чтобы не быть рядом и не присматривать за ней. На самом деле, я убеждаю себя, что смогу продержаться хотя бы час.
И когда я сажусь за свой обычный столик в ресторане, я вынужден признать, что не могу оставаться в стороне.
Я едва ли смогу прожить несколько минут без того, чтобы она не попала в поле моего зрения.
Она тоже замечает меня, когда я заказываю свое обычное блюдо, поджимает губы и смотрит на меня с непроницаемым выражением.