— Солнышко, — протягиваю руку через стол и беру ее в свою. — Я не буду сидеть здесь и возлагать всю вину на Циско, когда я знаю, что все это я сделал своими собственными руками. Он был чертовски умен, это точно. Он знал, что у меня были свои проблемы из-за смерти матери, а слухи о тебе только усугубили то представление о тебе, которое у меня уже сложилось, — говорю я, объясняя, что никогда не осознавал, насколько сильно репутация моей матери и ее смерть повлияли на меня.
— Басс, мне очень жаль, — шепчет она, но я останавливаю ее.
— Не надо. Я был всего лишь предвзятым ублюдком. Вот почему Циско было так легко отравить мой разум. Потому что он точно знал, куда бить. Он знал, что я ненавижу таких женщин, как моя мать, поэтому он нарисовал тебя такой же.
Она одаривает меня натянутой улыбкой.
— Вот почему я не сказала тебе, что девственница. С моей репутацией кто бы мне поверил? — она сухо смеется. — Ты, наверное, подумал бы, что я пытаюсь манипулировать тобой.
— Мне очень жаль, — крепко сжимаю ее пальцы. — И в этом есть и моя вина тоже. Я должен был сделать так, чтобы тебе было легче доверять мне. Поверить в то, что я поверю тебе.
Ее губы сжимаются в тонкую линию, и она опускает голову, почти стыдясь.
— Мои приступы паники начались после инцидента с Кларком, — признается она. — Я не могла позволить ни одному мужчине прикоснуться ко мне, иначе у меня был бы срыв.
— Черт, солнышко! Я должен был знать. Я должен был догадаться, потому что это было прямо передо мной. Но я был настолько самоуверенным, что не мог видеть дальше этого. Все, что я видел, это твою красоту и то, что каждый гребаный мужчина был одержим тобой, и этого было достаточно, чтобы поверить, что ты такая, как о тебе говорят.
Ее глаза расширяются от моей вспышки, но я продолжаю.
— Потому что я ненавидел это. Мне, блядь, была ненавистна мысль о том, что кто-то может к тебе прикоснуться. Мне было противно думать, что ты с другим мужчиной, и, черт возьми… иногда я проводил бессонные ночи, представляя тебя с другими… — Я с трудом вздыхаю, признание выливается из меня.
— Твоя неопытность была видна мне, но я был слишком слеп. Я был так поглощен тобой, что даже не подумал об этом, и это моя вина.
— Басс, — она вытирает губы и берет мою руку, ее прикосновение осторожное и успокаивающее. — Я могу сидеть здесь вечность и утверждать, что ты должен был доверять мне, что я никогда бы не предала тебя так, как ты видел в том видео. Но на самом деле, если бы роли поменялись местами, я не знаю, отреагировала ли бы я по-другому. Мы так много скрывали друг от друга… — Она качает головой. — Мы не знали друг друга. Такова реальность, и поэтому другим было так легко натравить нас друг на друга.
— И что будет с нами? Теперь. — Спрашиваю я, почти боясь ее ответа.
— Лара, твой перерыв окончен, девочка. Кайле нужна твоя помощь, — кричит кто-то Джианне.
— Сейчас приду, — говорит она, беря свою тарелку и то, что осталось от еды, и встает.
— Проводишь меня сегодня домой? — Джианна поворачивается ко мне и слегка улыбается.
Чувствую, как у меня самого губы подрагивают.
— Я буду ждать тебя, — киваю я ей.
Глава 21
Джианна
Уже поздно вечером заканчивается моя смена. Все тело болит от перенапряжения, так как днем было очень много работы.
Переодевшись из формы, я выхожу на улицу, немного взволнованная перспективой снова встретиться с Бассом.
Узнав больше о том, что произошло и что побудило Басса поступить так, как он поступил, я стала лучше понимать его и лучше понимать нас. Это помогло мне взглянуть на вещи в перспективе, чтобы принять решение для моего будущего и для нашего будущего.
Это будет не просто, но, если это возможно, я хочу узнать его таким, какой он есть. Без лишних секретов и лжи. Я хочу понять, есть ли шанс на большее. Потому что если он действительно искренен во всем…
Я не смею надеяться. Сердце уже делает кувырки в груди, ладони вспотели, все мое существо неспокойно, когда я думаю о встрече с ним.
Но, выйдя на улицу, я понимаю, что его здесь нет.
Он ушел вскоре после нашего разговора, но обещал вернуться.
Улыбка исчезает, когда я оглядываюсь по сторонам, и в моем нутре поселяется глубокое разочарование.
Вот что я получаю за то, что тешу себя надеждами.
С тоскливым вздохом я прижимаю сумку к телу и начинаю идти домой. Не успеваю я дойти до обочины, как подъезжает машина.
— Запрыгивай, — Басс распахивает дверь, приглашая меня внутрь.