– Трёх?
– Именно. Наш отец рассказывал, что, когда стали рождаться полукровки, их считали ошибкой природы. Но посмотри, чего мы сегодня достигли. Мало того, что не уступали остальным участникам, так ещё и обошли их. Если мы для чего-то и появились, то только для того, чтобы ознаменовать собой новую веху истории.
До этого Дивайд никогда не думал, чтобы мириться с выпавшим ему при рождении жребием. Он всегда хотел избавиться от разрывающей его двойственности. Быть либо человеком, либо превратиться в опустошённого – вот как он смотрел на цель своей жизни. Но выслушав Логоса, теперь он задумался, действительно ли ему этого хотелось.
В последних лучах солнцах, в свете кроваво-алого заката, Дивайд спросил:
– И ты думаешь, что понять природу полукровки будет легче, чем человека?
– Нет. Скорее даже труднее. Но как я сказал, главное – это право выбора. Неважно, кем мы хотим стать. Важно то, какими нас сделает время.
– То есть ты хочешь отдаться на поводу случая? Пусть всё складывается так, как сложится?
– Возможно. Стану человеком – значит, так тому и быть. Если опустошённым, то… Что ж, надеюсь, я не причиню вам много вреда, и вы побыстрее избавитесь от меня.
Логос говорил без тени страха. На его лице продолжала светиться улыбка, однако в душе у него было далеко не радостно. Дивайд чувствовал, что бо́льшая часть сказанного – правда, но от чего-то всё-таки веяло ложью. А что именно это было – Дивайду оставалось неясным. Так он познакомился с тем, кто, может, и не был ему близок по духу, но, во всяком случае, оказывался таковым по природе. Солнце село, и полукровки простились, пообещав друг другу, что когда-нибудь они снова встретятся и вновь постараются узнать, кем им суждено стать.
Ночь после турнира Дивайд так и не уснул. Слишком много он перенёс за один день. Всю ночь его одолевали разноречивые мысли о том, в чём его предназначение и правильный ли им избран путь. Рассвет он встретил, как спасение от этих раздумий. Только появились первые лучи, Дивайд тут же поднялся и отправился на прогулку. Выйдя, его слух сразу же уловил знакомые раскаты. То звучала «осока» Валенса, и, не терпя ни минуты, Дивайд зашпорил самого резвого скакуна и направился к источнику звука. Братья встретили друг друга с привычной открытостью. Валенс снова поздравил Дивайда с турнирными достижениями и согласился вернуться обратно в поместье. Но перед уходом с тренировочного плаца он сказал:
– Дивайд, ты понимаешь, какое открытие ты вчера совершил?
– Мне казалось, – недоумевающе уточнял Дивайд, – моя практическая сноровка была вполне предсказуема. Ты не хуже меня знаешь, насколько я плох в теории.
– Эх, невежда ты эдакий, – заботливо взъерошив волосы брата, продолжал Валенс. – Не пойми меня грубо, но все считают тебя нелюдем из-за страха, что вы обратитесь. Народ до сих пор ожидает, когда пустой внутри вас вырвется на свободу, ведь почти ни один полукровка не дожил до твоего возраста. Почти все обратились в пустых, но ты – исключение. Сыновья Септимо тоже наглядный пример того, что мнение о вас – это не более, чем стереотип. Когда ты вчера потрясал народ, видел бы ты, как трибуны, все с отвисшими челюстями, смотрели на тебя! На того, в ком течёт дурная кровь, но превосходящего их в мастерстве стрельбы, – Валенс взял паузу. В лице он стал более строгим и перешёл на тему, о которой доселе никому не рассказывал и которую пытался узнать Дивайд ещё в восьмилетнем возрасте. Валенс поведал брату о той мечте, преследуемой им вот уже четырнадцать лет. – С самого твоего рождения я исследую геном пустых, стараюсь найти пути исцеления от этой чумы, и твоё вчерашнее представление приблизило к правде одну мою гипотезу. Не важно, кого в тебе больше: человека или пустого. Вероятность стать кем-то одним всё же существует. Я не пока не могу объяснить, как делается этот выбор, но думаю, что это зависит от желания. Мне не раз приходилось видеть, как люди поддавались проклятию. Кто-то утрачивал разум и превращался в пустую оболочку – призрак того, кем человек когда-то был, но находились и те, кто не подчинялись, а подчиняли.
– Ты имеешь в виду, что люди по своей воле стремились стать пустыми?