Никто не выказывал желания вступать в этот отряд самоубийц, чего Епископ, собственно, и ожидал, поэтому он сам занялся отбором. Его внимание пало на троицу полукровок. Короли Валенс и Септимо почуяли неладное и спохватились за своих близких, однако Епископ смирил их взглядом. Второй король был старше и разумно подчинился воле стоящего выше него, но Валенса было не утихомирить:
– Это абсурд! Нельзя так невежественно распоряжаться нами, особенно если власть была завоёвана столь бессовестным образом! – Валенс не собирался любезничать с новым патриархом, отчего нагло стал говорить с тем на «ты». – Тебе неведомы тонкости рыцарского мастерства, как неизвестны и особенности тех, против кого мы сражаемся. У этой тройки ещё нет никакого опыта. Да они погибнут, даже не достигнув места назначения!
Ярым негодованием взорвался и главнокомандующий рыцарями Ваний:
– Я согласен с Четвёртым. Где это видано, чтобы совсем зелёного, только прошедшего инициацию рыцаря, отправляли на столь опасную вылазку?! Я и слышать не желаю о том, чтобы посылать их!
Но Епископ оставался непреклонным, ибо чувство мести в нём было куда сильнее. Он видел искажённое тревогой лицо Валенса, смотрел на смирение в глазах Септимо. Душа Епископа ликовала, глядя, как эти двое страдают.
– Эти юноши избрали путь рыцарства, – продолжал Епископ. – Они знали, что их судьба будет непростой. Так пусть же следуют своему пути. Таков мой приказ, и это не обсуждается! К тому же у них есть то, чего лишены все остальные. Они – помесь пустого и человека, и, кто знает, вдруг эта особенность поможет им.
Какое-то время обе стороны ещё пререкались друг с другом, однако никто даже не задумался о том, чтобы спросить тех, из-за кого, собственно, спорили. Сыновья Септимо и Дивайд переглянулись, и каждый понял: чтобы на их счёт не решили, они были готовы принять это задание. Номос и Логос кивнули сыну Дивайнов, как бы говоря: «Давай, у тебя лучше получится». Дивайд понял их, и с полной грудью заявил:
– Имеем ли и мы право голоса? – Пауза. Зал затих. – Благодарю! – тут все собравшиеся – особенно Ваний и Валенс – затаили дыхание, ожидая, что, наконец-то, все их споры будут окончены и последнее слово самого обрекаемого расставит все точки, однако сказанное Дивайдом оказалось именно тем, чего добивался Епископ. – Мы с радостью принимаем это задание!
Глаза у всех стражников повылезали из орбит, короли насупились, а Ваний… Ах, бедный и несчастный Ваний! Он до того раскраснелся, что не только лицо, но, казалось, всё его тело побагровело от возмущения, и, подобно вулкану, сдерживающему в себе магму на протяжении тысячелетий, он разошёлся пылким фейерверком:
– ТЫ СДУРЕЛ?! Мальчишка, ты хоть знаешь, на какое дело тебя посылают?
– Не вам это решать! – Противился Дивайд. – Эту миссию отводят нам троим, и только мы в праве решать: принять или отказаться, – на этих словах Номос и Логос с согласием кивнули. – Мы не забыли наше кредо: рыцарь не выбирает, а принимает всё, что ему преподносит судьба. И мы принимаем. Nil timendum est! – Прокричал Дивайд.
– «NIL TIMENDUM EST!» – Хором отозвались присутствующие.
На том и порешили, что троица полукровок отправится на своё первое задание в самый опасный уголок мира. Однако обошлось не без эксцессов. Главнокомандующий Ваний, поймав на себе молящие глаза Валенса, сообразил, чего тот от него ожидал. Откликнулся он, собственно, даже не по прошению Четвёртого, а уже по своему желанию – самолично проследить за молодыми рыцарями, чтобы те чего не наворотили, ведь, как говорится, от всякой глупости и смерть недалека. Не сказать, что Ваний не доверял своей сноровке, но для большей сохранности он предложил взять с собой одного следопыта. Его звали Пайдей, и его талант ищейки был у всех на слуху. Когда Ваний произнёс имя пятого члена их группы, Пайдей бросил на него взгляд, который ясно говорил, чтобы несчастного следопыта оставили в покое. Однако Ваний оставался непоколебим, отчего Пайдей со смирением подчинился.