– Господа, – снова потянула своё трактирщица, – я дважды повторять не буду. Мой муж и так в скверном настроении, и мне не хотелось бы упрашивать ещё и его, чтобы он задал вам трёпку и выпроводил вон. Будьте столь любезны, не соблаговолите ли убраться самостоятельно?
На что всё попыхивающий Ваний отвечал:
– Чу, моя хорошая, слышишь? Полагаю, твой муженёк с гостинцами едет, – слух у Вания всегда был до невероятно чутким, но поскольку Нигредо обостряло восприятие у всех иноземцев, то и его напарники могли спокойно уловить то, как ветер за окном доносил гремящие раскаты от колёс всё приближающейся повозки. Но старый вопрос оставался в силе – с продовольствием ли в карете? – Что уж нам теперь спешить. Пусть приходит твой супруг и сам с нами поговорит об уходе. Негоже же вам отсылать в столь дождливую ночь пятерых кочевников, даже не знающих этой местности. Заблудимся и всё – поделом нам.
Развернувшись и направившись обратно к стойке с напитками, у хозяйки слегка подёрнулись уши. Теперь и она уловила шум приближающейся телеги. Эти отзвуки посеяли нетерпение и во всех остальных гостях. Волнение посетителей сделало своё дело. Они, словно по команде, решили перестать играть в бал-маскарад и открыли свои подлинные личины.
Пара у окна только потянулась вытащить что-то из своих дождевых плащей, как головы обоих тут же разлетелись на мириады черепно-мозговых пазлов. Дивайд был молниеноснее остальных, однако выправка Вания хоть и уступала в скорости всего на долю секунды, но брошенный им кинжал также поразил свою цель, впившись в горло седовласого старичка. Мимикрия охмелевшего сони закончилась, когда тот резко поднял голову и встретил два дула близнецов Номоса и Логоса, превративших ещё пока сносную на вид физиономию в кучу требухи из волос, зубов и черепных осколков. В это же время Пайдей сбил с ног схватившую со стола нож жену трактирщика и сразу же устремился наружу. Стремглав выскочив за порог, он нацелил свой револьвер на остановившегося во дворике маленького, грузного джентльмена. Тот поднял руки, как бы капитулируя и отдаваясь на волю милостыни Пайдея. Из всех пятерых душа следопыта была мягче, чем у остальных. Этим и был обусловлен его, так сказать, манер действовать без кровопролития и с минимальным количеством жертв. Однако эта его добросердечность ещё сыграет с ним злую шутку, а пока что коротышка с экипажа проследовал в трактир к своей супруге.
– Что же вы уроды натворили! – Вопила с залитым докрасна лицом хозяйка. – Какое вы имели право так вольно убивать моих клиентов?!
Вопрос же её был, скорее, риторическим, так как ей сразу же бросились в глаза изысканные рукоятки, фигурно обточенные дула и огромных размеров барабаны. Она знала, что перед ней рыцари, и понимала, что в Столице про них что-то, да накопали.
– Тише, миледи, будьте сдержаны в своих изречениях, иначе ваш вёрткий язычок будет точно также красоваться вне черепной коробушки, как у того приятеля справа, – Ваний указал на мирно «спящего» за столом притворщика-пьяницу. – Я, конечно, наслышан о нервозности жителей столь далёкого края, но не полагал, что чужеземцев тут встречают по всем правилам бандитских притонов. Что же вы такое утаиваете от нас, мои хорошие, уж не то ли прибывшее «продовольствие»?
Дивайд с Номосом отправились разведать, что же за припасы вёз кучер. Как выяснилось, в кузове было с десяток обвязанных в едко пахучую тряпчину тел. Ни одно не шевелилось, и все казались давным-давно почившими на свет иной, но, когда Номос поглубже заглянул в смердящее купе, он сразу же потерял равновесие и навзничь рухнул на землю. Дивайд же, благодаря скорости своих рефлексов, успел прикрыть нос рукавом и сразу же отпрянул от дурман-коляски. У Номоса едва прощупывался пульс, сердце билось столь медленно, будто рыцарь впал в кому или летаргию. Прежде, чем продолжить обследование повозки, Дивайд поднял усыплённого напарника на плечи и вернулся в зал к допрашиваемым.
– Номос! – Вырвалось у его брата.