* * *
– Прошу вас помнить, чтобы вы не ошибались в выборе своей судьбы и не отправлялись туда, куда вам не следует. Помните, что за границами Столицы обитают проклятые, поэтому мы советуем вам не посещать какие-то удалённые уголки Альбедо и тем более окрестности Нигредо. В случае вашей пропажи мы не ручаемся за организацию поисков. Благодарим вас за внимание, – закончил свою поучительную браваду оратор.
Поток вокзальных билетников мало обращал внимание на голос из мегафона; он спокойно продолжал струиться по платформам. В одном из вагонов, специально отведённом королевским особам, и расположился Валенс. Его отправили собрать королевских родичей из самых близких к Столице районов – так называемых поселений Альбедо. И так совпало, что прочёсывать северо-западную границу Альбедо приказали ещё и третьему королю – Квату.
– Будь спокоен, все мы через это проходим. Хоть я и на дюжину лет постарше буду, всё же помню, как и меня будоражила юношеская плоть, – наставлял своим сладким баритоном Кват.
Третий был небольшого роста и дородного склада, а также обладал непротиворечивым характером. Он не скрывал своей королевской родословной, тем самым беря посредством своих полномочий абсолютно все блага, какими его осыпало подчиняющееся ему общество. Самонадеянности Квату также было не занимать, так как из-за своей избранности он возомнил, что стои́т выше даже тех, кто покрывают его возрастом и опытом. Третьему до всего этого не было абсолютно никакого дела, и в своей праздности Кват любил поучать остальных.
– В одно время я даже был готов растерзать себя: специально нанести какую-то рану, чтобы потом, посматривая на кровоточащую ссадину, напоминать себе, что всем необходимым я уже обладаю и незачем мне рваться к желаниям молодой крови. С одной стороны, так и хотелось пропеть:
«Чтобы не страдать, пока есть силы в теле,
Чашу поднимай и чокайся с луной»[1],
а с другой – научиться воздержанию от всех этих страстей, ведь столь пылкий возраст отлично подходит для закалки воли, не находишь?
– На язык ты, как всегда, колок, Кват, но я не спрашивал бы твоего совета, если бы не видел во всём этом чего-то иного, – Валенс уже давно старался поговорить с кем-нибудь о том, что с ним происходит, и не сказать, что он был рад, когда его собеседником оказался третий король. – Не хочу признавать, но, кажется, происходящее со мной как-то связано с проклятием.
– Не уж то думаешь, что бич опустошения успел добраться и до королевской крови? – Не без ноток страха уточнил третий король.
– Именно. Скорее всего, то же, может немного в иной форме, ощущает и Бог. Мы – это часть его мирового творения. Единственное, что не даёт мне покоя, так это то, почему наш Отец ничего не делает, а просто продолжает наблюдать за нашим угасанием?
– Мне кажется, что он слабеет, – чуть слышным шёпотом проговорил Кват, как бы опасаясь, чтобы Бог его ненароком не услышал. – Иначе я тоже не могу объяснить, почему вечно присматривающий за своими детьми Отец вдруг решил перенести всю ответственность на нас - королей. Знаешь, будто он слабеет и понимает это, однако ничего не может с этим поделать. Если ты прав и Бог действительно стал жертвой проклятия, то предположу, что оно влияет на него следующе: он становится ко всему равнодушным. В то же время человек, наоборот, поддаётся дикости и звериным остаткам своей природы. И раз уж мы пошли на откровения, Валенс, то и от себя добавлю слово о снедающих меня страхах. Твои рассуждения о пустоте заставили связать с ними одну проблему. Боюсь, что опустошение для меня стало бесом одержимости, но не озорства и молодых велений, не от возбуждения все страдания мои, а, скорее, от чувства какой-то покинутости. Всё кажется поникшим, день лишён ярких красок, и ни табак, ни алкоголь, ни пресыщение плотью милой девы не способны уберечь меня от этой прокля́той опустошённости. Завидую тебе, что хоть в похоти не преследует тебя мой рок. Одолевает он меня, примерно, с тех же пор, когда у тебя начались проблемы с самоконтролем. Не сочти меня противником наших устоев, но если и искать корень всех невзгод, то капнуть стоит именно там, где меньше всего это хочется сделать. Может, нам пора что-то пересмотреть в своём служении его Величеству?