Это была только одна повозка. Из-под навеса рядом с трактиром они взяли вторую и погрузили в неё приготовленных для ритуала похищенных жертв, которые до сих не пришли в себя; её повёз Логос, а первую – Ваний.
Перед отправкой он ещё раз зашёл в трактир и оглядел место, где Логос ударил Дивайда. Ваний был уверен, что с полукровкой Дивайнов что-то не так, однако и Логос казался ему не лучше. Слишком уж сильным вышел его удар. Ваний подошёл к одному из пустых и попробовал вбить его голову точно также, как это сделал Логос. Результат оказался очевидным: хоть и мёртвые, но их тела сохраняли былую крепкость. Ни голова, ни пол не поддались усилиям Вания. Он обладал более могучим телосложением, чем Логос, поэтому удар должен был оказаться ещё сильнее, однако вышел он слабее, при этом нога рыцаря даже отскочила от головы пустого, словно отпружинив. Если Дивайд был связан, то выходило, что Логос представлял бо́льшую угрозу, так как мог тоже повести себя как-то непредсказуемо.
С настороженностью в сердце Ваний вышел наружу и обратил внимание на стоящего у дороги Логоса. Тот курил самокрутку и смотрел на показавшийся из-за туч лунный диск. Дождь закончился, а ветер успокоился. Ночь наполнилась тишиной, и в наступившей вокруг умиротворённости Логос что-то говорил. Ваний был далеко от него и не слышал, как тот произнёс:
– Спасибо тебе, Дивайд. Без тебя сам бы я не решился на подобное, – и тут он беззвучно рассмеялся.
Ваний также не видел и то, как блестели глаза полукровки. Они переливались той же серостью, какая чуть ранее была и во взгляде Дивайда. Когда Логос докурил и вернулся к повозкам, его глаза уже не сияли, а стали такими, как и всегда. Рыцари запрягли лошадей и отправились обратно – к вокзальному полустанку.
[1] Имеется в виду академическая степень, вроде бакалавра и магистра.
[2] Философский камень (лат.).
[3] Одним из первых симптомов болезни альцгеймера является ослабление обоняния.
Принятие себя
В Нигредо власти, как таковой, никогда не было. Единственное место, где находились её представители – это на вокзале, куда раз в сутки приезжал поезд, и старые прибежища, в которые когда-то отправляли пустых. По крайней мере, об охраняемости последних так думали, так из Столицы туда уже давно никого не посылали.
На патрульные отряды и районного констебля надеяться в Нигредо тоже никогда не приходилось, так как их попросту не было. В дальних районах дела заканчивались всегда однотипно: возникал конфликт, который разрешался в пользу одной из сторон, а остатки побоев оставались нетронутыми, пока их не находил кто-нибудь из жителей. Решив не нарушать эти традиции, Ваний и остальные покинули захудалый трактирчик ничего после себя не убрав. Он остался стоять в своём новом, обагренном в алые тона, виде. Пока они добирались до места, которое хоть и трудно было назвать вокзалом, однако всё же являлось таковым, душа Дивайда находилась в смятении. Её разрывали два природных начала: человеческое и пустое. Внутри бушевали ярость и покорность, чувства и разум, и одно стремилось поглотить другое. Но в этих душевных баталиях так и не установился победитель. После случившегося в трактире Дивайд не знал, кто он теперь: человек или пустой. Ему не оставалось ничего другого, кроме как надеяться, что, восстановившись физически, он сможет вернуть и душевное равновесие.
До чего же порой хочется, чтобы после забытья в голове появились совершенно иные мысли – не те, с которыми уходишь в сон. Дивайд мог бы многое отдать за подобное, но вместо этого, на минуту придя в себя, он снова столкнулся с реальностью и воспоминаниями тех тягостных событий, приключившихся пару часов назад.
Его разбудила внезапная остановка. Будучи всё ещё ослабленным, он стал вслушиваться. Его тело будто находилось под водой, отчего и звучание всего вокруг казалось приглушённым. Сперва он услышал что-то вроде криков о помощи, а затем те сменились парой револьверных раскатов. До слуха долетали лишь обрывки фраз: «поедешь с нами», «никаких возражений», «точка!». Говорил Ваний, который, как всегда, не терпел возражений. Его прямолинейность обладала каким-то магическим внушением. Дивайд понял, что они кого-то спасли, но кого именно – этого ему уже не удалось узнать, так как слабость взяла своё и он снова погрузился в забытье.