— Убирайся, — прорычала она.
— Чикоа, пожалуйста… — взмолился он, но она прервала его криком, от которого задрожала палатка.
— УБИРАЙСЯ!
Фабиан склонил голову, проходя мимо нее и направляясь к выходу.
— Мне так жаль, — сказал я, и Чикоа покачала головой, а слезы все еще текли по ее щекам.
— Просто уходи, — прошептала она, и я последовал за Фабианом в ночь, где он ждал меня.
— Она придет в себя, — сказал он, хотя страх в его глазах подсказал мне, что он беспокоился, что она этого не сделает. — Ей просто нужно время.
— Время — это все, что у нее теперь есть, — пробормотал я, и он бросил на меня отчаянный взгляд.
Он твердо кивнул. — Да, и она простит меня. Она должна.
Нахмурившись, я положил руку ему на плечо. — Ради твоего же блага, я надеюсь, что она простит.
Дни пролетали незаметно, а свадьба так и не состоялась. Чикоа отказывалась выходить из своей палатки и позволяла своим друзьям заходить только для того, чтобы покормить ее. Фабиан расхаживал взад-вперед перед ее домом, никогда не отходя от него дальше, чем на десять футов. Он умолял ее через стены ее палатки, а она кричала ему, чтобы он ушел. Я не мог представить, как они когда-нибудь смогут наладить отношения. Я молился, чтобы любовь, которую они испытывали друг к другу, смогла преодолеть это, но с каждым днем это казалось все менее вероятным.
Я сидел на краю палаток в одиночестве, зная, что скоро мне пора будет двигаться дальше. Весть о приближении истребителей наконец дошла до нас, но Фабиан отказался уходить без Чикоа.
Мои сердечные струны натянулись из-за него, но я также был зол на него. И зол на себя за то, что не послушался своих инстинктов и не помешал ему обратить ее.
Наверху прогремел гром, и полумесяц луны исчез из-за плотных облаков. Далеко внизу в долину ударила молния, и я нахмурился. Когда молния снова ударила в землю в том же месте, и я поднялся на ноги с растущей во мне надеждой.
Валентина вышла из леса далеко внизу, в долине, и я посмотрел на деревья, молясь, чтобы истребители не спрятались среди них, когда начал сбегать с холма ей навстречу.
Приблизившись, я заметил в ее взгляде затравленное выражение и замедлил шаг, остановившись, когда мои глаза привыкли к темноте и различили кровь, пропитавшую ее одежду. Она подняла меч, который держала в руке, и от него до меня донесся запах крови. Я остановился, упиваясь сильным запахом, окутывающим меня. Я хорошо знал его. Это была кровь Элиосонов.
— Ты сделала это? — Я ахнул, и она поспешила вперед, чтобы сократить расстояние между нами.
Она прижалась ко мне и заплакала. Я осторожно обнял ее, ощущая меч в ее руке и то, как покалывало мои клыки от запаха всей этой крови истребителей. Она бросила свое оружие на землю и прижалась ко мне крепче, показывая, насколько преданной она была мне сейчас.
— Тише, что случилось? — спросил я.
— Просто было очень тяжело прощаться с Магнаром, — выдохнула она. — Несмотря на все, что он сделал со мной.
Я обхватил ладонью ее щеку, видя правду в ее глазах. Он ушел. И мое сердце наполнилось таким облегчением, что чуть не забилось снова.
— Ты была очень храброй, — сказал я, и она кивнула, затем упала передо мной на колени, схватившись за грудь и вскрикнув от боли.
— Я нарушила свою клятву, — прохрипела она. — Идун убьет меня. — Она снова застонала, словно какая-то чума охватила ее тело, и я опустился перед ней на колени, не зная, что делать.
Ее глаза встретились с моими, и их окружили темные круги. — Пожалуйста, — прохрипела она. — Обрати меня. — Она сжала мою руку. — Я хочу жить рядом с тобой. Я хочу быть бессмертной.
Я покачал головой, выпрямляясь, испугавшись того, что я увидел между Чикоа и Фабианом. Да и независимо от этого, я не обращал смертных. Я поклялся не накладывать это проклятие ни на кого другого.
Она вцепилась мне в ноги, глядя на меня с отчаянием. — Я выполнила свою часть сделки. Сделай, как я прошу, Эрик, — умоляла она. — Сделай меня такой же как ты.
Мое горло сжалось, когда запах крови истребителей окутал меня. Ее, Магнара, Джулиуса. Сопротивляться этому было почти невозможно.
В моей груди разыгралась война, пока я смотрел на нее.
— Тебе больше никогда не придется прятаться от солнца, — пообещала она, ее глаза были полны отчаяния. — Я подарю тебе облака, куда бы ты ни пошел. Ты будешь свободен.
Я снова опустился на колени, ее слова предлагали мне то, чего я желал всем сердцем. Мне никогда больше не придется пережидать солнце в пещерах или темных палатках. Я мог бы проводить каждый день на свежем воздухе, все время с ней рядом.