Мои брови поползли вверх, когда я посмотрела на него, чувствуя давнюю обиду, давящую на него так остро, как будто это только что произошло.
— Ты любил ее, — обвинила я, осознав это, с трудом веря, что Фабиан действительно способен на такое без принуждения со стороны богов.
Он оскалил на меня клыки. — Я сказал, что мы не будем говорить об этом, Монтана.
Я раздраженно вздохнула, возвращая свое внимание к дороге.
Келли пошевелилась, и я обернулась, чтобы посмотреть на нее с надеждой, вспыхнувшей во мне. Она села, зевнув, ее глаза метнулись ко мне, и я могла сказать, что она слышала весь этот разговор.
— Как все прошло? — Спросила Кларисса, наклоняясь к ней.
— По-моему, хорошо. — Она начала рассказывать нам о том, что видела, о том, как Валентина была вынуждена показать свои воспоминания о том, как Магнар уснул тысячу лет назад, и о том, как появился Один и помог удержать Валентину подальше от него.
Келли прикусила губу, когда дошла до конца своего рассказа, и я почувствовала, что она еще чего-то недоговаривает. — В любом случае… Я расскажу тебе все подробности позже.
Она посмотрела на Джулиуса, нахмурившись, но он, казалось, не заметил этого, поскольку обдумывал то, что она ему сказала.
Я смотрела на нее в благоговейном страхе перед тем, что она открыла. Что другой великий бог приложил руку к нашим судьбам. И одна возможность поразила меня так сильно, что я не смогла ее сдержать. — Один остановил Валентину раньше, что, если он поможет нам сделать это снова?
Бельведеры посмотрели на меня так, словно я сошла с ума.
— Ты знаешь, кто такой Один, правда? — Кларисса выдохнула.
Я пожала плечами. — Какой-то бог?
— Не просто какой-то бог, — ответил Джулиус. — Он правитель всех богов. Более могущественный, чем любой из них.
— И что? Это хорошо, не так ли? — Вмешалась Келли. — Монтана права, он мог бы помочь нам, если бы мы смогли поговорить с ним.
— Мы не можем просто поговорить с Одином, — резко сказал Фабиан. — Чтобы призвать его, требуется великая жертва.
— Моя мать не приносила никаких жертв, она просто попросила о помощи, — сказал Джулиус, и Келли неловко заерзала рядом с ним.
— Ну, может быть, в тот день он был великодушен, — задумчиво произнесла Кларисса. — Но он не приходит к кому попало без подношения.
— Значит, мы должны принести ему какую-то жертву, — задумчиво произнесла я.
Повисла напряженная тишина.
— Это не обязательно должна быть смерть, — сказал Майлз с передней части машины. — Это просто должно быть что-то, что успокоит его, и покажет ему степень нашей веры.
— Кровь смертных, — добавила Кларисса, взглянув на Джулиуса и Келли.
— Если он поможет нам вернуть Магнара и Эрика, я сделаю это, — немедленно заявила Келли.
— Келли, — выдохнула я. — Ты не можешь.
— Ты сегодня пролила достаточно крови, — прорычал Джулиус в знак согласия. — Я сделаю это. При одном условии, что вы, уроды, не начнете зализывать мои раны.
— Да, я предпочитаю этот план. И если ты порежешься слишком глубоко, это не будет такой большой трагедией, если ты случайно покончишь с собой, — съязвил Фабиан.
— Ты не обязан. — Келли положила руку на плечо Джулиуса.
— Я хочу, — пообещал он. — Я сделаю все, чтобы помочь своему брату.
Тепло разлилось по моей груди от его слов, даже если я и чувствовала себя дерьмово из-за того, что ему придется это сделать.
Если Один действительно поможет нам, я смогу вернуть Эрика. Больше всего на свете мне хотелось свернуться калачиком в объятиях моего мужа и забыться в них. Я так сильно скучала по нему, что казалось, будто мое сердце разрезали на части и превратили в сплошные лохмотья плоти.
Уоррен остановил машину на обочине, и я резко повернулась к нему лицом. — Что ты делаешь? — спросила я.
— Может, лучше покончим с этим, а? — Он нажал на стояночный тормоз и вышел из грузовика.
Тревога скрутила меня, когда Кларисса открыла боковую дверь и последовала за ним на темную дорогу.
Мы вышли вслед за ними, и я присоединилась к своей сестре, когда Джулиус двинулся к центру кольца, которое мы все создали.
Фабиан протянул ему нож, и Джулиус взял его со сдержанной улыбкой. — Спасибо, приятель. Я всегда могу на тебя рассчитывать, не так ли?
— Всегда. — Фабиан ухмыльнулся, и Джулиус холодно взглянул на него, закатывая рукав и держа нож над запястьем.