Тот первый поцелуй был обещанием всех последующих. И теперь он выполнял их снова и снова, его рот скользил от уголка моих губ к подбородку, шее, уху. Я распутывалась, как клубок бечевки, созданный заново его жадными прикосновениями.
Его рука скользнула между нами, чтобы погладить мою грудь, и я отстранилась с хриплым смехом.
Я указала на лестницу, прикусив нижнюю губу. — В мою спальню? — Предложила я, и он нетерпеливо кивнул, а его глаза скользнули по мне с такой интенсивностью, что у меня задрожали кости.
Мы поспешили наверх, и воздух между нами сгустился. Мое тело начало ныть от того, как сильно я хотела его. Это было похоже на то, что он был гравитацией, притягивающей меня к нему с неотвратимой силой.
Я взяла инициативу на себя и бежала трусцой, распахнув дверь в комнату, которую считала своей. Я остановилась в дверном проеме, преграждая ему путь с дразнящей улыбкой. — Ванная в той стороне, если хочешь помыться.
— По дороге сюда я искупался в озере, — сказал он, медленно приближаясь с волчьей ухмылкой.
— Как дико с твоей стороны, — поддразнила я, положив руки по обе стороны от дверного проема.
— Ну, я был в компании дикаря, так что, возможно, это передалось и мне. — Он вторгся в мое личное пространство, почти касаясь меня, но не совсем.
Я насмешливо надула губы. — Бедный Магнар.
— Бедный я, скорее, ты сводишь меня с ума. Впусти меня, — взмолился он, и с моих губ сорвался смех.
Я провела пальцем по его груди, зацепляя его за пояс. Темная мысль скользнула в мою голову, и я ослабила хватку, взглянув на него. — Валентина… — Мое горло сжалось так резко, что я не смогла выдавить ни слова. Неужели она надругалась над моим мужем, забрала его, несмотря на то, что знала, что он не захочет, чтобы она прикасалась к нему? Образ их вместе возник у меня в голове, и гнев заструился по моим венам.
— Нет, — тихо сказал он, и его веселье сменилось каменной яростью. — Но она заставила меня поцеловать ее, — тяжело вздохнул он, и боль от этой правды засветилась в его взгляде.
Стальная решимость заполнила место моего гнева, и я подняла руку, чтобы схватить его за подбородок. — Я хочу, чтобы ты полностью забыл о ней. — Я приподнялась на цыпочках, касаясь своими губами его губ, и он совершенно замер, когда я приблизила рот к его уху. — Ты не принадлежишь ей.
Он кивнул, обвивая рукой мою талию и притягивая меня вплотную к себе. — Я принадлежу тебе, — выдохнул он, и свет замерцал и заплясал внутри меня.
Он рванулся вперед, а я попятилась назад, позволяя ему направлять мои ноги. Он захлопнул дверь, и она громко хлопнула, вызвав дрожь прямо у меня в пальцах ног.
Мне не нужно было, чтобы мое сердце билось, чтобы понять, как я волновалась, как была голодна, и в каком отчаянии я была из-за него. Он был моим пульсом, громоподобным биением моего существования. Каждый его шаг заставлял кровь течь по моим венам, каждое прикосновение будоражило струны моего сердца. Мы создали жизнь между нашими немертвыми телами, и пока мы были вместе, я всегда была по-настоящему живой.
Мои ноги коснулись кровати, и я снова поймала Эрика в пылком поцелуе. Он злобно усмехнулся мне в губы, прижимая меня к себе. — Помедленнее. Я хочу насладиться каждой секундой с тобой. Я собираюсь запечатлеть их на внутренней стороне моего черепа, чтобы, если кто-нибудь снова попытается украсть мою любовь к тебе, они были там, глядя прямо на меня.
— Тогда ты вобьешь себе в голову много грязных вещей, Эрик, — промурлыкала я.
Он рассмеялся рокочущим тоном, от которого у меня по телу пробежала дрожь. — Это проблема, бунтарка?
— Нет, господин, — я изобразила невинное выражение лица, и его глаза потемнели.
— Не называй меня так, — отругал он.
— Почему? — Я нахмурилась.
Он опустился на колени, и его глаза заворожили меня, когда он провел пальцами по моим икрам. От его прикосновения по мне пробежал огонь, живое пламя, которое прожгло дорожку вдоль моей плоти. Мои бедра были прижаты друг к другу, и мой клитор запульсировал от одного его прикосновения, потому что его руки были одарены заклинанием, способным освободить меня.
— Что ты делаешь? — прошептала я.
— Я добровольно встану на колени только перед одной женщиной, — поклялся он, и его глаза сверкнули, когда он посмотрел на меня.
— Кто же она? — Я поддразнила его, и он широко улыбнулся.
— Она — воплощение лунного света, она — каждая звезда на моем личном небосклоне. Она жестока и защищает тех, кого любит, и даже тех, кого не любит. Она отдала за меня свою жизнь и осталась рядом со мной, когда я этого не заслуживал.