— Но..
— Позже, — прорычал он, протискиваясь между моих бедер, и захватил мой рот в заложники своим, а его пальцы сжали мою талию и пригвоздили меня к месту.
Моя потребность в нем прорвалась сквозь все остальное, как лесной пожар, прогоняя все мысли, кроме ощущения его тела напротив моего, когда он одной рукой задрал мое платье, а другой расстегнул ремень.
Мое сердце бешено заколотилось, когда его рука скользнула по внутренней стороне моего бедра, и он схватил мое нижнее белье, срывая его с меня.
Я ахнула, когда он просунул пальцы внутрь моего намокшего естества, и он удовлетворенно зарычал, почувствовав, какой я была влажной для него. Потому что, конечно, я была такой, черт возьми. Я изнывала от желания с того самого момента, как обнаружила его стоящим там, и нуждалась в его диких прикосновениях больше, чем в воздухе в своих легких.
Я откинулась назад, застонав, когда он взял под контроль мое тело, и его большой палец провел по моему клитору, а остальные пальцы двинулись глубже.
— Клянусь богами, я никогда не желал женщину так, как жажду тебя, — выдохнул он. — И знание, что я могу заставить тебя чувствовать себя так… — Я застонала громче, когда он снова погрузил в меня свои пальцы, и порочная улыбка тронула его губы. — Заставляет меня хотеть тебя еще больше.
— Так возьми меня, — настаивала я, дотягиваясь до его пояса и оттягивая его вниз, обнажая твердый ствол его члена.
Я обхватила его рукой, прикусив губу, когда почувствовала его полный обхват в своей руке, страстно желая ощутить его внутри себя. Он глубоко застонал, когда я провела рукой вверх и вниз по его длине, размазывая преякулянт по его головке и наслаждаясь бархатистым ощущением его твердой плоти.
— Пожалуйста, — выдохнула я, моя потребность в нем была дикой и настоятельной, и это отчаянное желание требовало удовлетворения.
Магнар грубо поцеловал меня, мое имя было у него на губах, когда он вытащил из меня свои пальцы, а затем схватил за колени и подтянул вперед. Я ослабила хватку на его члене, и он сам схватил его, направляя к моему входу, прежде чем протолкнуться в меня. Я вскрикнула, когда он заполнил меня одним сильным толчком, и весь мой мир сузился до ощущения его члена, заполняющего меня до отказа.
Его руки остались на моих ногах, раздвигая их еще шире, и я обвила руками его шею, страстно целуя.
Он полностью вошел в меня, и я резко вдохнула, когда его зубы сомкнулись на моей нижней губе прямо над все еще заживающим рубцом, который треснул от его грубости и окрасил нашу страсть кровью.
Его потребность была такой же отчаянной и настоятельной, как и моя собственная, и он, не теряя времени, овладел моим телом, в то время как я полностью отдалась ему, уступая дикой природе моего дикаря, пока он трахал меня, как язычник.
Я вскрикнула, и мои ногти прочертили линии на его спине, когда я притянула его ближе, мои бедра покачивались в такт его безудержному темпу, а моя киска плотно обхватила его член.
Его руки переместились вверх по моим ногам, подхватили платье и стянули его через голову. Он отбросил это в сторону, запустив руки в мои волосы и откинув мою голову назад, чтобы получить доступ к моему горлу, целуя и покусывая меня, одновременно трахая сильнее, глубже.
Он жадно входил в меня, требуя все большего от моего тела, и я прижималась к нему, такая же изголодавшаяся по этому, как и он. Мне это было нужно. Чувствовать себя вот так близко к нему, выплеснуть свою ярость из-за того, что произошло, и просто насладиться тем фактом, что он вернулся.
Мое сердце колотилось, дыхание становилось все быстрее и быстрее, а мои ногти оставляли борозды на его плоти, пока я подталкивала его, и его хватка на мне усилилась так, что все мое тело загорелось.
Я была его рабыней точно так же, как и он был моим рабом. И я растворилась в ощущении его кожи, как будто тонула в приливе.
Он не был нежным, и я не хотела, чтобы он был таким: мы были двумя дикими созданиями, которых объединяла ненасытная потребность быть друг с другом. Сейчас. Всегда. Вечно.
Я не могла насытиться им. Его кожа горела от соприкосновения с моей, а его рот блуждал по моему телу, заявляя права на мой рот, мое горло, мою грудь.
Он отстранился, глядя мне в глаза, и не потребность или желание, которые я там обнаружила, погубили меня, а любовь, вспыхнувшая в их золотой глубине.
Мое освобождение разлилось по мне, как расплавленная лава, и я прильнула к нему, кончая, чувствуя, как твердая спина изгибается под моими цепкими пальцами, когда я выкрикивала его имя.