Морро посмотрел на свои руки, которые дрожали от волнения.
— Можете не спешит. Я ответ жду завтра. Но я облегчу вам выбор, сказав, что его особо и нет, так как бумага подписана более важными личностями. Ваша подпись лишь формальность, так что не мучаете себя понапрасну. Смотрите на плюсы и благодарите судьбу, что к вам еще не явились эфреметы, а мы сделаем все, чтобы вы были в безопасности. Я не отказываюсь от своих слов, я помогу вам с урожаем. Человек ведь ценится настолько, насколько ценно его слово. Так говорил мне отец.
Морро молчал, опустив голову. Командир Хронов расслабленно сидел на кресле, затем начал массировать плечо.
— Мы все выполним. Честное слово.
— Честное… хм— протянул командир, будто пробовал это слово на вкус. — Честность бывает разной. К примеру, если вы застукали, хм… нет, не хочу вас приводить в примере. Давайте я возьму удар на себя. И так, если я застукал жену с любовником, и она говорит мне «дорогой? Я не думала, что ты придешь так рано?» то есть, сам факт измены не важен, она лишь хотела, чтобы я об этом не узнал. Это один вид честности. я называю его-«ожидание». А ещё она может быть действительно честна, прямолинейно, и скажет мне: «я никогда тебя не любила, и как мужчина, и как муж, и как отец детей, ты никогда меня не устраивал». А третий вид честности, истинный, это когда ты никогда не найдешь в постели своей женщины, другого мужчину, потому что она честна к себе, к богу и к тебе. Так скажите мне, Дарон Морро, к какому честному слову вы относитесь?
Морро сглотнул, и открыл рот, но ничего внятного не смог сказать.
— Третий я так понимаю?
— Да! Несомненно! Да, дарон Богот! — поспешил встать и поклонится Моро, неуклюже зацепив животом стол.
— Славно, — протянул свою большую ладонь Богот, красный Клюв Рас’зака. — И не забудьте оповестить всех. Вот бумаги, где указаны все Каноны. Думаю, не стоит обозначать их строгость.
* * *
На утро Говр решил, что нет смысла ругать сына. Нет смысла кричать или наказывать. Он вспомнил, что, и как делал его отец, вместо наказание или криков. Улыбнулся своим воспоминаниям и встал с кровати. Насколько чувства и память могут восприниматься по-разному, будучи в другом возрасте и в другом положении.
— Просыпайся— сказал отец, войдя в комнату. — Жду тебя в амбаре. Оденься потеплее.
Горро вскочил. Заспанными глазами пытался быстро одеться и побежал в амбар. Отец подготовил пилы и топоры.
— Набери нам воды в дорогу и хлеба с сыром, вяленного мяса и яблок. Сегодня будет долгий день.
Они вместе пошли в лес за дровами. Отец молчал и нес пилу, а когда говорил, то про деревья и рубку. Как рубить, какие деревья выбирать. Какие дрова будут гореть дольше, какие лучше для изготовления инструментов, рукояток или посуды. Больше всего, конечно, подходит дуб, но еще, приятно пахнущая посуда получается из акации.
«У него очень красивая текстура» —сказал отец. Горро постеснялся спросить, что это означает, но как он понял это касалось внешнего вида. Оказалось, что вкус еды тоже может зависеть от самого дерева, на котором жарят мясо. Самые лучшие это вишня и абрикос, но отец так же говорил, что мимолетное удовольствие нельзя сравнивать с пользой. Срубить вишню можно за минуту, а вырастить до полноценного плодородия десять-двадцать лет.
«Необходимо оценивать общую пользу, а не сиюминутную».
Говр выбрал два дерева, примерно одинакового размера и состояния. Горро таскал топоры, верёвки и вещь-мешок со всем остальным и смотрел как изо рта, шел пар при каждом выдохе. Горро восхищался деревьями и любил их.
Когда они падали от ударов и распила, это выглядело и грандиозно, и ужасно одновременно. С одной стороны, они убивали дерево, с другой, он ощущал силу, насколько даже такие громоздкие и сильные деревья тоже могут пасть. Грубой силой их не одолеть, а вот если правильно использовать инструменты…
Когда оба дерево балы побеждены, Говр привязал их крючками и сделал из веревок наплечники. Одно дерево он взял на себя.
— Второе на тебе.
Горро посмотрел на дерево.
И он сможет это потащишь?
До дома?
Он смотрел на спину отца и знал, что отговорок он не потерпит. Помощи попросить Горро себе не позволит.
Отец кинул за плечи свои верёвки и начал шагать к дому. Ему это удавалось не очень сложно и Горро воодушевился и двинулся за ним. Как оказалось, он даже не смог двинуть дерево с места. Он приложил ещё усилия, ноги царапали землю, но дерево только скрипело и лежало, а он лишь шагал на месте. Отец постепенно терялся из виду.
Молли стояла у камина, когда увидела, как вернулся её муж, с деревом на верёвке и сразу поняла, что Горро ждёт традиционное воспитание семьи мужа. Когда-то и дедушка, как рассказывал её супруг, так же воспитывал и самого Говра. Тяжелей день ждёт её сына… но Говр всегда говорил: «Сын — это моя работа. Твоя — дочь».
Горро не было ещё видно очень долго. Говр спилил дерево на части и готовился к рубке. Прошло два часа, как Горро остался один в лесу. Говр тогда был старше Горро, и в свое время ему хватило сил перетащить своё дерево, правда с частыми передышками. Когда он увидел за деревьями Горро, то лишь хмыкнул. Он шел с веревкой в руках и не видно, чтобы таскал что-то.
«Сдался. Пришел просить помощи или не дай Магна жаловаться матери. Ладно, не все рождены сильными.»
Говр собирался чтобы пойти навстречу, но тут Горро привязал верёвку к дереву, и ушёл обратно в лес. Говру стало любопытно. Он пошёл к нему навстречу. Когда он подошел ближе, то не смог сдержать улыбку. Оказалось, что Горро не хватало сил таскать дерево своим телом, и чтобы компенсировать силу, он привязывал верёвку к стволу дерева неподалеку, возвращался к своему дереву и помогая себе ногами и руками тянул за верёвку, которую привязал к ближайшему дереву. Говр не мог даже примерно сказать, сколько раз Горро это сделал, чтобы добраться до дома. Но подошел к сыну и схватил за верёвки
— Не…надо. Я…сам — задыхаясь сказал Горро.
— Ты опоздал. А нам надо до вечера управится. — сухо подчеркнул Говр.
Горро с радостью отдал отцу эту тяжесть и все же решил возразить, показать, что он и сам бы довел дело до конца.
Он выбился из сил, руки дрожали, очень хотелось пить. Отец отпустил немного отдохнуть, пока пилил дерево на пеньки.
Около амбара стало две ровные стопки дров.
Говр положим и себе и сыну по крупному пеньку, дал Горро топор и начал рубить дрова. Затем взял один и подошел к Горро.
— Вот, смотри. Все должны быть такого размера. Начинай.
И Говр ушел к своей стопке.
Горро начал рубить и несмотря на холод, тело горело теплой энергией. Его топор часто застревал. Он смотрел на отца, и у него тоже такое было, но редко. Хотя это помогло Горро осознать, что даже у отца такое бывает, и Отец вырывал его рычажным движением. Давил на рукоять. Или поднимал вместе с куском дерева и был по обратной части топора в пенек. Дрова разлетались во все стороны.
Постепенно Горро осваивал топор. Через час работы он заметил, как пальцы тяжело двигались привыкшие давить на рукоять топора.
Когда начало темнеть, Говр стал складывать свою часть дров, в углубление около амбара, под навесом. Горро наколол разве что половину.
— Я домой. Жду тебя как закончишь.
— Хорошо отец. — отозвался Горро. Он и не надеялся, что отец оставит работу на завтра. Такого не случалось, сколько он себя помнил. Руки немного дрожали, порой удары отдавались в рукоять и боль переходила в кисть. Становилось прохолодно.