На мгновение все помолчали, упиваясь историей, а некоторые смехом.
— Хотите узнать легенду? Храма, который видели? — продолжил Тамурэль.
— Храм гото… гато… — хотел сказать Нори.
— Галагота. Есть, конечно, большие споры, легенда это или правда. По крайне мере об этом рассказывали всем, кто служил в храмах, а те в свою очередь всем, кто слушает. Да и кто не слушает тоже. Галагот был младшим сыном Богота, верного Крыла Рас’закат. И был тем, кто остановил пожертвовал собой, ради того, чтобы остановить Эфреметов.
— Это тот, которого мы нашли? Скелет. Точнее та. — быстро сказал Нори.
— М-да, не все легенды у всех на слуху. Хм…возможно стоило начать по-другому. Ну да ладно. И так. Хроны, стали стражами людей примерно век назад. И очищали наши земли от… От… — и он копался в мыслях, в поисках подходящего слово.
— Пиво и золото. — подкинул Эндгур.
— Ха-ха! Наш друг прав. От этого тоже. Но они встали на защиту жизней человечества. Коим являлась магия. Темная магия. Да-да. И люди владеющими такими силами появлялись везде. Они могли наслать порчу на весь город, могли создавать неизвестных природе существ. И делать много, много, много неестественных вещей не поддающимися разуму обычному честному человеку. У обычных жителей случались несчастья. Умерла кормящая корова, заболевал кто-то из старших, могла испортится еда, просто от одного присутствия Эфремета. Самые отважные Служители, были Крылья Рас’зака. А магия, против которой им пришлось сражаться, надо вам сказать, была очень губительна. Один человек мог уничтожить город, просто…
— Чихнув— не удержался Эдди.
— Ну, практически так и всё могло произойти. Эфреметы собрались для последней схватки и хотели уничтожить все человечество, распространить свою тёмную магию по всему миру. Галагот, единственное и последнее Крыло Рас’зака, кто встал против них и пожертвовав собой, победил в неравном бою. От них ничего не осталось. Легенда по версии отца Явэ утверждает о огненной стене и пожаре. А легенда ученного Карастофира, о дуэли, на мечах и славной гибели от ран, в преимуществе в сотню эфреметов. Возможно все сразу. Сами Хроны восхваляют Галагота, который пошел против самого большого зла, с чистой душой и без страха в глазах. И остановил его своими святыми намерениями. И сейчас он в ряду святых, приближенных даже Магне.
— Красиво. Мне понравилось. Но легенды, всегда приукрашивают. В жизни обычно, это кровь, дерьмо и кишки. И грязь. И золото конечно. Не хочу обидеть вашу легенду. Но…
— Вы человек дела Бо. Простите, что перебил. Я понимаю. Вы повидали очень много всего, чтобы вас можно удивить легендой. — тактично прервал меня Тамурэль.
— Я бы хотел побольше правды в истории. Какой она есть на самом деле. Вы знаете историю. Знайте даты и события. Но никто не знает людей, которые были в этих событиях. От них остаются лишь цифры. Год, начало и конец. Сколько пало солдат. В легенде, так же. Имена. Но не люди, как которых мы сейчас видели в Храме. О них никто и никогда не расскажет. Ни о тех, кто горит и превратился в пепел, ни о тех, кто их туда кидает.
— Вы идеалист Бо.
— Я просто человек. Просто простой человек. — покачал головой я.
— Ну знайте Бо, вода ведь тоже простая, но от этого она не менее бесценна. И Опасна. И…
— Прошу, Тамурэль. Это не начало легенды. Поменьше красивых слов.
— А мне понравилось— отозвался Рэск.
— И мне— улыбнулся Зур. Возможно, чтобы позлить просто меня.
— Похоже, это бунт, капитан Бо? — сказал Эдди.
— Хорошо, что мы не корабле, я плохо плаваю для капитана— отозвался я.— И не люблю рыбу.
Похоже я был немного груб. Но что-то во мне противилось легендам и таким рассказам. Как всегда, или просто часто, Эдди смягчил напряжение в воздухе своими шутками.
— А можно легенду от тебя? — поддержал меня Эдди. Хотя, он это сделал с таким серьёзными лицом, что я мог не заметить его издевательство. Но даже когда он издевался, это никогда не звучало обидно или болезненно. Он делал это как добрый дедушка, и никогда не был и не шутил над темами, которые могли причинить боль.
— Герой Бо! Имечко конечно я бы поменял. Да и на стенах для легенды две буквы смотреться не поэтично. Представляешь, как тяжело будет поэтам придумать рифму с твоим именем.
— Легенда про: неБо? Кровь и дерьмо!
— Обычное мое утро, до вас. — усмехнулся я.
Все рассмеялись. Я уловил себя на мысли, что если я сам не пошучу над собой, то это будет выглядеть, как обиженный мальчик жалуется на плохую сказку на ночь. Да и как сказал мне Эдди, никто не сможет сделать тебе больно, если ты сам с этим справишься лучше и просто будет улыбаться. Эдди никогда не давал возможности пошутить над собой. Он это делал всегда сам. Каждую шутку он превращал ещё в большую и ещё более абсурдную. И как мне сказал Эдди, насчет этого:
«Это как попробовать утопить рыбу. Тебя хотят утопить, а ты пук, и Рыба. Как утопить рыбу? Вот именно.» или «Когда тебя хотят намочить, обмочись сам и покажи, что даже обмочившись, тебя не смутить. Я бы боялся такого человека. Ну и не наливал ему больше.»
— Спасибо дарон Тамурэль, за такую легенду. — начал зевать Нори. — Но скоро ложится спать. Никто не хочет меня подменить? А то меня честно признаться, вырубает.
— Ложись спать Нори. Сегодня я подежурю. Да и спать пока не хочу. — поддержал я.
— О… — удивился Нори. Он был молод и не привык к моему отношению. Эдди, Зур и Рэск, знали, что мы все равны. А вот Нори все равно считал себя всегда под командованием. Младшим. — Спасибо!
— Не лопни от радости, а то ещё не уснёшь на эмоциях— не упустил возможности Эдди.
Тамурэль смачно зевнул, прикрыв рукой рот, эх, аристократия. Мы посидели с Эдди ещё час и он тоже пошел спать. А ещё через час проснулся Нори.
— Ну как ты тут? — спросил он.
— Нормально. — вид был у него обеспокоенный. — Что?
— Что? — удивился он.
— Да. Что. Что с тобой?
— Сон…. Странный.
— Расскажи огню. Полегчает и исчезнет в пламени. Ещё воде. Только воды нет. Мой дедушка так всегда говорил.
— А можно тебе рассказать?
Я кивнул.
— Я запомнил только фрагменты… и чувства. Смесь страха, ненависти…ужаса. И силы. Помнишь девушку в телеге? Мне приснилось как будто я это она. И был в том храме. А кто-то… тащил меня за ногу. Или за руку. Не помню. И я подумал, что это вот тот самый. О ком рассказывал дарон Тамурэль. Галагот.
— Это сон. Ты просто наслушался и твой разум все переваривал. Доброй ночи.
Я зевнул и захотелось спать как никогда.
Мне приснилось, как часто и бывает, мое прошлое. Иногда с небольшими изменениями. Вот и сейчас мне снилось как очень давно, в прошлой жизни, мы с Эдди жили в плену.
Глава 11
Ностальгия
Мы здесь два с половиной года. Мозоли на руках стали каменными, а может и частью нас. На спине не осталось мест, куда не попадала хотя бы раз плеть. Боль стало частью меня. День сменялся ночью. Ночь сменялся днём. Я не могу даже рассказать об ужасах рабство или плена или как это вообще можно назвать. Потому что это перестало быть чем-то страшным. Мы просто работали до потери головы. Иногда и в прямом и отраженном понимании. При чем это стало уже нормой тоже. Как чихать, например. Вы же не удивляйтесь, когда кто-то чихает? Так же и здесь. Кто-то терял голову и всё. Только здесь большинство связаны цепями, поэтому потеря одного заключённого, могло остановить всех, кто связан одной цепью.
Кстати, я вам не сказал—моя Цифра 1105. Каждого клеймили раскаленным железом на предплечье. Да, здесь дают нам Цифры. Цифры, кстати, отличались от наших. Для меня больше выглядели как закорючки. Когда я был ещё совсем мальчуганом, мой отец клеймил так коров. Не цифрами правда, а своим знаком и на определённом месте, чтобы все знали кому, скотина принадлежит. Вот так и я. Теперь все будут знать кому принадлежит и «Эта» скотина, под цифрой 1105. Не удивляйтесь моему юмору, в таких местах и в таких ситуациях, это единственный эликсир здоровья.