– Теплый зефир с юга – редкость для здешних мест, месье, – заметил воздухоплаватель-француз. – Жаль, что вы не прибыли раньше. Теперь уже слишком поздно.
Еще по дороге к берегу Себастьян заметил с детства знакомые признаки; он услышал скрип канатов и гул натянувшегося шелка задолго до того, как увидел шар на горизонте; слышал, как перешептываются рабочие, поглядывая на него, чувствовал, как смешивается соленый ветер с запахами суши. Надвигался «мыслительный шторм» – последняя толика удачи, в которой они так нуждались.
Он знал, что покинуть Францию не так-то просто. Здесь, в самом узком месте пролива, войска Бонапарта патрулировали берег с особым тщанием. Лишь через несколько дней пути на запад беглецы могли достигнуть места, где чаще появлялись контрабандисты, а это значило, что придется потратить ценное время. Кадудалю Себастьян доверял, но Фуше мог прослышать о существовании Мадлен и раскинуть свои обширные сети, чтобы поймать ее. Рисковать не стоило. Покинуть Францию следовало сегодня же.
Обострившееся восприятие помогло Себастьяну за несколько минут осмотреть шелковый шар, разыскать непрочные швы и прорехи.
– Шар готов?
– Разумеется, но в темноте вы не сумеете ориентироваться…
– Нам нужен не свет, а только ветер.
Грузный низкорослый француз выпучил глаза.
– Нужно быть совой, чтобы ночью из гондолы разглядеть море и берег.
Себастьян расхохотался и хлопнул его по спине.
– Разве я не говорил вам, что моя мать была совушкой?
– А как же холод, месье?
– Вы приготовили жаровню с углями, как я просил?
– Да, но ведь это очень опасно. Вспомните о водороде и гондоле из прутьев!
– Мы будем осторожны. Кстати, Бланшар пересек пролив за два часа.
Француз пожал плечами с видом фаталиста и пробормотал:
– Каждый сходит с ума по-своему.
К ним бегом приближалась Мадлен, успевшая сменить цыганские одежды на рыбацкий свитер.
– Я готова!
Себастьян лукаво улыбнулся ей:
– Помнишь, каким был наш первый полет? – Он подхватил ее на руки. – Давай воспользуемся случаем и узаконим наш брак. – Он тут же посерьезнел. – Обещаю, я буду ласков.
Мадлен вспыхнула и уткнулась лицом в плечо мужа, игриво коснувшись зубками его шеи.
Он усмехнулся и помог ей забраться в гондолу. Перепрыгнув через борт, Себастьян сжал лицо жены в ладонях.
– С прошлым покончено?
– Конечно! – кивнула Мадлен.
Себастьян помахал рукой воздухоплавателю, крича:
– Рубите канаты!
Рабочие дружно ударили топорами, и воздушный шар взвился в быстро темнеющее небо. Первые пять минут Мадлен под руководством Себастьяна сбрасывала балласт – мешки с песком, пока шар не набрал нужную высоту, а потом устроилась у борта гондолы, глядя на красный глаз заходящего солнца. Какое чудо – она летит над землей! То, что она видела сейчас, открывалось лишь взгляду ангелов, птиц и немногих смертных. Далеко внизу виднелся берег, толстой извилистой чертой тянущийся в обе стороны. Пролив, покрытый зыбью, был лишь немногим светлее суши.
Себастьян подошел к жене сзади и обнял ее.
– Нравится?
– О да! – Она смотрела на север, на мрачную громаду суши – цель их полета. – Мы действительно летим к Англии?
– Пока – да, – ответил Себастьян, касаясь губами ее уха.
– Я замерзла, – пожаловалась Мадлен, прижимаясь к нему.
Он крепче обнял ее, одной рукой подхватывая грудь, а вторую опуская ниже талии.
– Я знаю отличный способ согреться.
На полу гондолы были заранее приготовлены расстеленные шерстяные одеяла.
В тот день Мадлен больше не удалось полюбоваться ни солнцем, ни берегом Франции, ни приближающимися утесами Англии, ни даже небом. Весь мир для нее сосредоточился в сияющей и лукавой улыбке на лице мужа.
На следующее утро один кентский крестьянин обнаружил, что его хмельник чудесным образом накрыл шатер из тысяч ярдов золотисто-зеленого шелка. Отправившись на розыски благодетеля, крестьянин обнаружил в своем амбаре двух смеющихся людей. Разумеется, узнав, почему они хохочут, хозяин амбара поспешил ретироваться.
Эта история постепенно обросла красочными и неправдоподобными подробностями, превратившись в местную легенду о нагом маркизе и его супруге, а также о процветании хозяина амбара, который выгодно продал шелковый воздушный шар.
Эпилог
О БЛАЖЕНСТВЕ И ЖЕНАТОМ ЧЕЛОВЕКЕ
…Она наклонилась, чтобы пошевелить угли в камине, и отблеск свечей заиграл на ее соблазнительных округлостях, на пышных ягодицах и тайной впадинке между ними. Вид этих стройных бедер, налитых полушарий, стройной девической талии поверг меня в благоговейный трепет. Я вспомнил о том, как часто проникал в нее, и мгновенно пробудился к жизни.
Она неслышно подошла и заглянула через его плечо.
– Месье маркиз, да ведь вы пишете о нас!
Он усмехнулся:
– Да, дорогая. Более того – я уже нашел издателя.
– Но что подумают дети?
Он притянул ее к себе и отложил перо.
– Моя дражайшая, милейшая и обожаемая жена, они подумают, что мы – самая счастливая супружеская пара в Англии…
Последовала длинная пауза, во время которой он с успехом доказал, как достичь подобной репутации и поддерживать ее.
После продолжительных ласк он сладострастно улыбнулся ей, поймав взгляд, брошенный через обнаженное плечо.
– …И они будут совершенно правы! – с непоколебимой уверенностью заключил он.
От автора
Как в любом произведении жанра беллетристики, главные действующие лица романа «Опьяненные страстью», Себастьян д’Арси, Мадлен Фокан, Анриетта и Жюстина Фокан, – плод моей фантазии. Но заговор шуанов против Наполеона (1803–1804) – реальное историческое событие.
Жорж Кадудаль, предводитель шуанов, высадился вместе со своим отрядом в Бивилле, в Нормандии, 21 августа 1803 года. Арман де Полиньяк возглавил второй отряд, созданный 10 декабря 1803 года. Вожаками третьего отряда, который пересек пролив 16 января 1804 года, стали Жюль де Полиньяк и французские эмигранты, генералы Пишегрю и Лажоле.
Жозеф Фуше, дьявольски хитрый глава шпионов, был замешан и в этой, и во множестве других интриг во времена правления Наполеона. Фуше содержал личную сеть тайных агентов. Мехи де ла Туш, который действовал в Лондоне, подобно вымышленному мной де Вальми, был одним из них. Судя по историческим фактам, заговорщики-шуаны невольно стали марионетками Фуше, который в то время оказался в опале. Раскрытие заговора шуанов помогло ему вновь завоевать благосклонность Наполеона и возглавить полицию.
Но об одном Фуше так и не узнал: кем был таинственный принц, прибытия которого ожидали шуаны. Кадудаль сохранил в тайне его имя.
Возникало немало споров и гипотез о том, кого именно из Бурбонов шуаны надеялись возвести на трон вместо свергнутого Наполеона. Упоминались имена герцога Прованского (позднее – Людовика XVIII), герцога Энгиенского, который был арестован и казнен в 1804 году, несмотря на непричастность к заговору, и Шарля-Филиппа, графа д’Артуа. Историки склоняются к версии, согласно которой заговорщики-шуаны отложили решительные действия до января в ожидании, когда граф д’Артуа, живущий с женой и любовницей в Брюсселе, присоединится к ним в Париже, готовый взойти на престол вместо Наполеона. Но по неизвестной причине граф в Париже так и не появился.
26 января 1803 года шуан по имени Керейль, которого вскоре после этого казнили, выдал подробности заговора, надеясь добиться оправдательного приговора. Пишегрю был арестован 26 февраля, братья Полиньяк – 27 февраля, а Кадудаль – 29 марта. 10 июня 1804 год суд вынес вердикт, согласно которому девятнадцать заговорщиков были приговорены к смерти. Кадудаль умер 28 июня, так и не раскаявшись в содеянном. Из оставшихся восемнадцати заговорщиков Наполеон помиловал двенадцать, в том числе и братьев Полиньяк.