- Я прочитал ваше донесение, сержант. Насколько я понял, вы подозреваете, что этого Фуллертона убила мисс Мак-Картри?
- Не только подозреваю, а почти уверен.
- Почему?
- Во-первых, из-за ее прошлого... На совести мисс Мак-Картри слишком много покойников!
- Ради государственной пользы, сержант, ради государственной пользы!
- Так меня уверяли, сэр, но все-таки человек, которому так нравится убивать ближних, особенно женщина, - личность, не внушающая особого доверия... Короче, волей-неволей начинаешь думать...
- Меня интересуют факты, а не домыслы, сержант!
- Факты, сэр? Да весь Каллендер подтвердит вам, что за мисс Мак-Картри по пятам следует смерть! Да, знаю, до сих пор ей всегда удавалось выкрутиться, но все же... Поэтому, увидев, как мисс Мак-Картри флиртует с каким-то мужчиной, я сразу почувствовал: не миновать беды!
- И что особенного делала мисс Мак-Картри?
- Клянусь, сэр, это так же верно, как то, что я сейчас здесь, у вас в кабинете! Иможен Мак-Картри позволила Фуллертону целовать ей руки!
- Ну и что?
- Но, сэр, если женщина может так неприлично вести себя при людях значит, она способна на все! Несомненно, убитый полюбил - уж не знаю, какое ослепление на него нашло, но факт есть факт... так вот, он любил Иможен Мак-Картри и от этого умер. Как и тот инспектор из Ярда, что просил ее руки! До сих пор от нее удалось спастись только одному - дальнему родичу миссис Элрой. Он тоже вздумал ухаживать за этой кошмарной рыжей ведьмой, но после короткого разговора с ней умчался быстрее лани, и с того дня в наших краях никто о парне не слышал*! А Фуллертон, судя по данным предварительного расследования, ни с кем, кроме мисс Мак-Картри, не общался. Нет, у меня нет ни тени сомнений - это она его прикончила!
______________
* См. Ш.Эксбрайя. "Возвращение Иможен".
- Почему?
- В тюрьме сама признается! Но, по-моему, он отказывался жениться.
- Понимаю...
- Как вы считаете, можно мне ее арестовать, сэр? - сгорая от нетерпения, спросил сержант.
- Арестовать? Вы хоть соображаете, что говорите, Мак-Клостоу? Лучше внимательно выслушайте, что я вам скажу, и, коли не хотите нажить очень крупные неприятности, советую тщательнейшим образом выполнить все указания. Я категорически запрещаю вам трогать мисс Мак-Картри, слышите? Ка-те-го-ри-че-ски! Более того, запрещаю даже намекать или позволять кому бы то ни было в вашем присутствии вести разговоры о том, будто мисс Мак-Картри имеет хотя бы отдаленное отношение к смерти Нормана Фуллертона! Вы не обращаете внимания на Иможен Мак-Картри! Вы не видите Иможен Мак-Картри! Ее больше не существует для вас!
- Ох, если б это и в самом деле было возможно, сэр!
- Нашли время острить, Мак-Клостоу! Имейте в виду, ваше неоправданное ожесточение и преследование в высшей степени достойной особы может обернуться самым суровым наказанием! Лично я готов забыть о ваших подозрениях, хотя они, в сущности, граничат с клеветой. Но оставим это. Я понимаю, что, действуя таким образом, вы хотели как можно лучше послужить Короне. И все-таки впредь поостерегитесь, я вас предупредил. Неповиновение будет стоить вам головы.
Арчибальд медленно встал.
- Я вас отлично понял, сэр, - с горечью отозвался он. - Иможен Мак-Картри может очистить от жителей хоть всю Шотландию - я ничего не знаю, ничего не вижу и не двигаюсь с места. М-м-м, да... Некоторые вяжут, кто крючком, кто - спицами... Ну а она коллекционирует трупы... Говорят, это хорошо... Что ж я могу поделать?.. Я подчиняюсь, сэр... Я всегда и со всем согласен вот уже двадцать шесть лет, сэр...
- Поверьте, для человека, решившего дожить до отставки без приключений, это самое полезное, сержант.
- Да, самое полезное, сэр, несомненно... Я согласен, сэр... Всегда и со всем согласен... Сержант Арчибальд Мак-Клостоу всегда на все согласен!..
Суперинтендант пристально посмотрел на подчиненного. Во взгляде его сквозили тревога и любопытство.
- Вам нехорошо, друг мой?
Мак-Клостоу вскинул на него полуобезумевшие глаза.
- Мама мне это предсказывала, сэр, но я не поверил своей маме...
- Маме? А что такое она могла вам предсказать, сержант?
- Что нельзя играть при луне, сэр, а я... я продолжал делать по-своему!
Он пророчески воздел указующий перст.
- "Арчи, - уговаривала меня она, - не выходи из дому в полнолуние! Иначе всю жизнь тебя будут преследовать призраки, пока не умрешь в смирительной рубашке..." - Мак-Клостоу ударил себя кулаком в грудь. - Эта святая женщина, моя мать, была права, сэр! - горестно взвыл он. - Я вижу призраков! Призраков с рыжими волосами! И впереди маячит психбольница, но... я согласен, сэр... всегда согласен... вот уже двадцать шесть лет...
И сержант вышел из кабинета, забыв отдать честь Копланду. А тот настолько опешил, что даже не подумал призвать его к порядку.
Увидев сержанта, хозяин "Опоссума и Священника" Реджинальд Хорсберг добродушно улыбнулся:
- Ну как, она больше не возвращалась?
- Вы про кого?
- Да та рыжая, что, видать, крепко засела у вас в голове, когда мы виделись в последний раз?
Арчибальд тихонько застонал и, ринувшись к бутылке "Джонни Уокера", которую Реджинальд Хорсберг имел неосторожность оставить на стойке, выпил четыре рюмки подряд. Кабатчик наблюдал эту сцену с видом знатока и любителя спортивных достижений такого рода.
- Вы уже выпили на семь шиллингов, - спокойно заметил он, как только сержант остановился немного перевести дух.
От волнения сержант несколько ослабил хватку, и Реджинальд не упустил случая убрать бутылку подальше.
- Для полицейского вы, по-моему, малость перебарщиваете...
- А кто бы на моем месте мог удержаться?
- Человек благоразумный.
- О каком благоразумии, скажите на милость, может идти речь, если суперинтендант приказывает вам покрывать преступников?
Реджинальд Хорсберг терпеть не мог осложнений. И ему вовсе не светило, чтобы до ушей Эндрю Копланда дошло, какие разговоры вел тут один из посетителей. Супер, чего доброго, вообразил бы, будто Реджинальд вполне их одобряет.
- Вам бы лучше поскорее вернуться домой, сержант, - добродушно заметил он.
- У меня больше нет дома среди свободных людей... Я искупительная жертва... Да, они предпочтут запереть в сумасшедшем доме меня, Арчибальда Мак-Клостоу, двадцать шесть лет беспорочно прослужившего Короне, чем тронуть хоть волос на голове у этой рыжей чертовки и помешать ей творить преступления!