— Повелевай.
— Скажи-ка мне, что представляет собой технический прием, именуемый «палочкой для коктейлей» Халдейна?
Он закрыл глаза и хлопнул ладонью по лбу жестом отчаяния:
— Из пяти тысяч трехсот восьмидесяти строк расшифровки стенограммы ты выхватила эту единственную фразу. Подойди, Хиликс, я растолкую тебе смысл этого приема и объясню, почему никогда не пытался продемонстрировать его неопытной, как я тогда полагал, молодой девственнице в перенаселенном городе, таком, как Сан-Франциско.
Когда он открыл глаза, она стояла очень близко, глядя на него с любовью, восхищением и полная страстного желания. Он обхватил ее руками, чтобы не позволить сбежать к Халапову.
— Когда я впервые встретил тебя, — сказал он, — твои красота и стать представлялись мне неземными, но твой аналитический, рациональный, не женский ум поставил меня в тупик. Отец предостерегал меня, что ты не моего времени и места. Мой адвокат намекал, что твоя сущность — интеллект дьявола в образе женщины. Но теперь одно маленькое сомнение, касающееся одной случайно сорвавшейся с языка пикантной детали, неуместной и к делу не относящейся, убеждает меня в том, что ты — женщина. Однако моя надежда на роман с некоей вечной Лилит утрачена навсегда.
— Довольно крутить вокруг да около. Брось, Дон. Что это за…
— Почему все называют меня Дон?
— Я дала тебе это имя, Дон Жуан.
— О, в честь романтического героя Байрона?
— Не совсем. Скорее я имела в виду героя Дж Б. Шоу.
— Кто он?
— Ну, он из девятнадцатого века. Ты наверняка его не знаешь.
— Не знаю. Я начал с восемнадцатого века и пошел другим путем.
— Мы здесь не для литературного диспута..
Раздался деликатный стук в дверь, и Халдейн швырнул через плечо на середину постели свою обнаженную, но обутую невесту, говоря:
— Посиди за занавеской, пока я не отделаюсь от этого тупого посыльного.
— Дай мне мою одежду, — прошептала она. — Это не посыльный, и ты от него не отделаешься.
— Неужели ты так же экстрасенсна, как и сверх-сладострастна? — сказал он, закрывая занавеси.
Раздосадованный появлением посетителя, он подкрался к двери и распахнул ее.
Постучавший в дверь высокий мужчина с золотисто-каштановыми волосами заговорил едва ли не шепотом:
— Не позволишь ли войти на минутку, Халдейн IV? Мое имя — Фэрвезер И.
Халдейн отшатнулся назад и почувствовал себя баскетболистом, делающим бросок в прыжке с падением.
— Пожалуйста, сэр. Это честь для меня.
— Я надеялся заглянуть сюда до того, как вы приступите к своим брачным играм, но прежде чем подняться, я должен был расспросить Харгуда. Он говорит, что ты играючи прошел тесты на психическую уравновешенность и отвагу. Я горжусь тобой, сынок. Извини за фамильярность, но теперь тебе следует знать, что у нас с тобой больше общего, чем у многих старых друзей Харгуд говорит, что ты докопался даже до моей Теории Отрицательного Времени?
— LV2 — (-Т)?
— Точно! — Сиявшая похвалой улыбка Фэрвезера почти полностью изгладила разочарование Халдейна от необходимости отказаться от авторского права на Теорию Халдейна.
— Не присядите ли, сэр? В данный момент моя супруга не вполне здорова.
Пока Халдейн пододвигал для него стул к огню, серьге глаза Фэрвезера пробежали по комнате. Поблагодарив за приглашение, он сказал:
— Все еще носит эти туфли... — Потом обратился к занавешенной кровати: — Выходи, женщина, и забери свою одежду. Твоя нагота меня не обворожит.
— Сэр, это может быть немного неудобно... Я подам ей одежду.
— Не беспокойся, Халдейн. Я видел ее попку так же часто, как и лицо. Ее мать — одна из моих самых ленивых жен, поэтому мне часто приходилось самому менять ей пеленки.
— Вы хотите сказать, сэр, что вы — ее отец?
— Не суди меня строго, сынок. Когда она появилась, я был уже стар и устал от жизни. Кроме того, из восьмидесяти одного ребенка один-два непременно оказываются неудачными.
— Папочка, — запричитала Хиликс из-за занавесей, — я сама хотела ему рассказать.
— Сэр, для меня честь быть вашим зятем, к тому же у вас очень необыкновенная дочь, но... — Краешком глаза он видел, как Хиликс стремглав выскочила из-за занавесей и сгребла свою одежду. — У меня возникают грустные сомнения в самом себе. Похоже, я — что-то вроде трофейного голубка из Вселенной. Я полюбил эту девушку, а она со мной хитрила. Ваша дочь, сэр, самонадеянная женщина. Она заморочила мне голову пустой болтовней о целомудрии, чтобы соблазнить меня в значительно более глубоком…