Таким образом, Брестский мир отодвинул русский народ ко времени Богдана Хмельницкого, то есть на триста лет назад. Тогда Россия северная была только Московской. А Россия южная, Малая Русь, была под властью поляков. По Брестскому миру поляков сменили немцы, осуществившие польскую мечту "от моря до моря". Вот славные деяния Ленина.
Чаша, на которую прокурор бросил все это, пошла вниз. Это были тяжелые обвинения.
Но прокурор продолжал. Ленин, прекратив войну внешнюю, перевел ее в войну гражданскую. Зазвучали лозунги:
— Грабь награбленное. Смерть буржуям!
Ленин сказал:
— С буржуазией надо не бороться, уничтожать ее надо!
Поистине прав был бывший соратник Ленина, академик Струве, когда он назвал его:
— Думающая гильотина!
И прокурор приводил бесконечный список казненных, заключенных и бежавших в белый свет людей, ограбленных до нитки. Этот список начинался императорской фамилией и служителями церкви, затем перечислял офицеров, от генералов до прапорщиков, помещиков-дворян и помещиков недворян, купцов, промышленников, интеллигентов всяческих видов и занятий, чиновничество и либеральные профессии. Список безмерно пополнился тружениками хлеборобами. Этих за то, что они меньше пьянствовали и много работали, почему и стали зажиточными, обозвали кулаками и уничтожили.
— Нужны ли были все эти жестокости? — спрашивал прокурор.
Император, который был виноват только тем, что родился наследником престола, не имея царских качеств, когда он окончательно убедился в том, что знал с самого начала, то есть что он не может править Россией, отрекся от трона. Оставив власть, он не проявлял никакого желания ее себе вернуть.
Почему надо было его убивать со всей семьей?
Буржуазия? Буржуазия, поскольку она представляла имущие классы, устами председателя Государственной Думы Родзянко, заявила:
— Рубашку снимите, Россию спасите!
Буржуазия соглашалась на "грабь награбленное" во имя Родины. Ужели этих людей надо было считать классовым врагом?
Нет! Струве ошибся. Ленин был не думающая гильотина, а просто гильотина, жаждавшая крови человеческой!
И обвинитель водрузил на чашу весов правосудия два сосуда, вмещавших моря. Оба были сделаны из чистейшего хрусталя. И сквозь его беспорочную прозрачность видно было содержимое сосудов. В одном было море крови, в другом море слез.
Под тяжестью этих сосудов чаша обвинения угрожающе пошла вниз. Лицо судьи стало суровым.
И вот он обратился ко мне:
— Защитник, ваше слово.
Мое положение было трудным. Кровь, дымясь красным дымом, взывала об отмщении. От слез поднимался беловатый пар. Он, поднимаясь и расширяясь, становился прозрачным серебристым облаком. Это была скорбь душ, переживших убиенных.
И я не знал, как мне начать. Вдруг меня осенила мысль, воспоминание. Но, сильно волнуясь, я смог только закричать одно:
— Анания!
Судья внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Успокойтесь и объяснитесь.
Я сладил с волнением и стал говорить.
Мое первое слово будет к тем, кого здесь нет в этом зале. Но они, жертвы опыта, начатого Лениным, там, за стенами; и оттуда они видят и слышат. Я обращаюсь к тем из них, кто горделиво почитали себя христианами. Из них многие читали книгу, озаглавленную "Деяния Апостольские". В ней среди другого повествуется, как община первых христиан хотела устроить жизнь согласно учению Христа. И состоялось решение, что у верующих в него будет все общее. И вот каждый, приходя к апостолам, заявил обо всем, что у него есть. И среди других пришел некто Анания со своей женой. И они не показали всего, что у них было. Они утаили часть своего имущества. И когда ложные показания были произнесены, апостол Петр сказал:
— Анания, ты солгал не людям, а Богу!
И тотчас же Анания со своей женой пали мертвыми к ногам апостола.
Таким образом первая же попытка устроения коммунизма омрачилась смертной казнью. И апостол Петр, лично знавший Иисуса Христа и кротость его; тот самый Петр-Симон, к которому были сказаны слова "взявший меч от меча и погибнет", когда Петр хотел оружием защищать своего учителя, этот самый Петр заблудился еще раз. Он признал казнь Анания оправданной, приписав ее Духу Святому.
Это заблуждение, эта ошибка апостола Петра имела роковые последствия. Вдохновляясь этим примером, позднейшие христиане, не дожидаясь вмешательства св. Духа, сами, своими человеческими руками сжигали на кострах святой инквизиции и казнили другими способами множество людей, которых они так или иначе признавали виновными против Бога. "Для вящей славы Божьей" это делалось и этим оправдывалось.