ровингов. В поэме «Беовулф» Отмечена связь между Меровингами и
франками. Кеферштайн показывает, что, двигаясь с крайнего севера,
франки могли дойти до Галлии, не смешиваясь со славянами и почти
избежав смешения с чистыми кельтами.
15) Сохранившиеся «героические» генеалогии — в «Эдде», в хрониках,
составленных монахами, в преамбулах к различным кодексам — это один
из важнейших источников по древней истории германцев. Форма имен,
их порядок, численность предков самого Одина, следы аллитерации в про
заических текстах — все это также заслуживает внимательного изучения.
Отмечу в этой связи трех предков Одина — Суаф, Геремод и Геат: это
этническое выражение названий трех крупных народов — саки, арии и
кеты. Можно назвать еще два имени: Хвала (галлы) и Фуни (феннийцы).
16) Раньше фризоны назывались эотены, эотаны или ноты. Это были
германизированные иотуны.
17) Из наименее германизированных племен можно назвать убийцев.
Но кельтский элемент у этого народа был значительно ослаблен союза
ми другого рода, принесенными римлянами. Сикамбры, упомянутые в
первых исторических хрониках, были германизированы в большой мере
в силу их географического положения. Однако они носят кельтское имя, напоминающее «сегобригов», племя, издавна известное в фосийской колонии Марселя. Очевидно, оно означает «прославленные амбры или кимрийцы».
18) В их числе астинги, скирры, руги, гепиды и особенно герулы. Эти племена, подобно воинам Ариовиста, представляли собой скорее армии или бродячие банды, чем народы, искавшие спокойного места. После устрашающих набегов на юг, они очень часто возвращались на север.
ГЛАВА III Первые германские расы
Арийские народы Европы и Азии в своей совокупности, что касается их общих типичных качеств, поражают нас явным превосходством над остальными, даже над смешанными белыми народами, среди которых, или рядом с которыми, они жили. Даже один этот признак выделяет их из остальной массы человечества. Однако не следует искать это превосходство в фактах, которые не имеют к нему отношения. И не стоит также ставить это превосходство под сомнение, пользуясь фактами, которые искажают саму идею превосходства. Итак, превосходство арийцев не связано с исключительным развитием моральных качеств — оно заложено в принципах, из которых вытекают Эти качества.
Не надо забывать, что при изучении истории обществ никоим образом нельзя основываться на морали как таковой. Цивилизации отличаются друг от друга главным образом не пороками и не добродетелями, хотя в этом смысле они стоят выше варварства, но это — побочное следствие их деятельности. Их в первую очередь характеризуют врожденные и развиваемые способности.
Человек по-преимуществу есть злобное животное. Постоянно растущие потребности толкают его на многие неблаговидные поступки. А потребности возрастают с его развитием. Поэтому казалось бы естественным, что его плохие инстинкты увеличиваются за счет необходимости преодолевать все больше препятствий, чтобы удовлетворить эти потребности. Но, к счастью, это не так. Разум, который, совершенствуясь, поднимается выше и становится более требовательным, озаряет это существо и отвлекает его от голого интереса. Религия, даже несовершенная или ложная, к которой человек относится всегда несколько возвышенно, не позволяет ему беспрекословно подчиняться разрушительным наклонностям.
Таким образом, ариец если не всегда лучший из людей, с точки зрения моральной практики, то, по крайней мере, он лучше осознает сущность совершаемых поступков. В этой области его догматические идеи всегда более обоснованны, хотя зависят от его состояния. Пока он является жертвой неблагоприятных обстоятельств, его тело и душа закованы в броню: твердый по отношению к самому себе, он также безжалостен к другим; именно это качество выделяет Геродот, прославляя целостность воинственного скифа. Здесь достоинство заключается в его верности закону, даже жестокому и не во всем справедливому, который смягчается там, где окружающий социальный климат становится мягче.
Повторяю, ариец стоит выше остальных людей в основном благодаря своему интеллекту и своей энергии; благодаря этим двум качествам, преодолевая свои страсти и возвышаясь над материальными потребностями, он приходит к поистине высокой морали, хотя при обычном положении вещей он может обнаруживать такие же качества, как у обеих низших групп.
Этот ариец западной ветви предстает перед нами таким же могучим, красивым и воинственным, каким мы видели его в Индии и Персии, а также в гомеровской Элладе. Одно из первых впечатлений о германском мире заключается в том, что главным в нем является человек, а нация стоит на втором месте. Здесь мы видим прежде всего индивида, а не общую массу, и этот индивид представляет еще больший интерес, если сравнить его с семитскими, эллинскими, римскими, кимрийски-ми и славянскими метисами. Там перед нами почти всегда толпа, человек ничего не стоит и становится безликим по мере усложнения этнической смеси, к которой он принадлежит.
Могучий ариец-германец возвышается над своим окружением, и наш взгляд останавливается прежде всего на нем, и только потом мы замечаем то, что его окружает. И особое значение приобретает все, что он говорит и делает и во что верит.
Вот некоторые его догматы в области религии и космогонии. Природа вечна, а материя бесконечна. Однако всему сущему предшествовала зияющая пустота, хаос. В «Волуспе» говорится: «В то время не было ни песка, ни моря, ни даже смутной мягкой сердцевины. Нигде не было суши и неба, обволакивающего ее. Из глубокого мрака вышли двенадцать рек, и они потекли, тут же замерзая».
Потом теплый воздух подул с юга, из страны огня, и растопил лед; капли воды ожили, и появился великан Имир, олицетворение живой природы. Он задремал, и из его левой открытой ладони и его ног, оплодотворивших друг друга, вышла раса гигантов.
Тем временем лед продолжал таять, и от этого появилась корова Аудхумба. Это символ органической силы, которая привела в движение все сущее. В этот момент из капель воды вышло существо по имени Бури, которое породило сына, Борра, и тот, соединившись с дочерью одного из гигантов, стал отцом трех первых богов, самых древних и почитаемых— Один, Вили и Вэ 1). Эта троица, появившаяся, когда великие космические деяния уже совершились, довершила организационную работу — в этом состояла ее задача. Она упорядочила мир, и из двух деревьев, лежавших на берегу моря, первые боги сделали первых людей. Дуб стал мужчиной, ива — женщиной 2).
Это всего лишь арийский натурализм, видоизмененный идеями, которые родились на далеком Севере 3). Живая мыслящая материя, олицетворяемая коровой Аудхумбой из азиатского мифа, царила над тремя великими богами. Они родились после нее, поэтому не обладали ее бессмертием. Они должны погибнуть от руки гигантов, т. е. органических сил природы, и организованный таким образом мир, их детище, должен исчезнуть вместе с ними, вместе с людьми, сотворенными ими, чтобы уступить место новым организаторам, новому порядку вещей, новым поколениям смертных. Подчеркиваю еще раз: суть всех этих понятий была известна древним индусам.
От преходящих божеств, как бы велики они ни были, недолгий путь к человеку. И ариец-германец всегда ставил себя на одну ступень с ними. Его почитание предков было неразрывно связано с поклонением высшим существам. Ему нравилось думать, что он происходит от кого-то более великого, нежели он сам; как эллинские расы вели свою родословную от Юпитера, Нептуна, так же скандинав гордился своей генеалогией до самого Одина или до других божеств, которых естественный символизм в изобилии создавал вокруг первородной троицы 4).
Антропоморфизм был совершенно чужд этим врожденным понятиям, он ассоциировался с ними гораздо позже под неизбежным влиянием этнического смешения. Пока сын роксоланов оставался чистым по крови, он предпочитал видеть в богах только свое воображение и не придавал им осязаемые формы. Для него боги парили среди облаков, окрашенных заходящим солнцем. Об их присутствии говорил шум лесов 5). Он находил и почитал их эманацию в некоторых ценных для него вещах. Квады давали клятву на мечах, до них то же самое делали фракийцы. Лонгобарды поклонялись золотому змею, саксоны — мистическому существу, состоявшему из льва, дракона и орла, похожие традиции были у франков.