Положившись на Бога, батюшка отправился в путь.
Он пробирался сквозь чащу и косо поглядывал на ягоды и грибы, не зная, как поступить - то ли запастись ими впрок, то ли уповать на лучшее и дождаться человеческого жилья. Кроме того, он плохо разбирался в грибах. Вокруг шуршало и попискивало, скрипели стволы высоких деревьев, разливами дроби звал свою подругу дятел. Батюшка набрел на родник, пал на колени, напился и продолжил путь. Время от времени он доставал компас, вздыхал, двигался дальше. Умильным взглядом проводил чопорного ежика, проследил за цепкими прыжками белки, сделал тщетную попытку подкормить с ладони синиц, распаковав для этого сухой паек. Птицы не давались, батюшка отправил крошки в бороду и задумчиво полез через трухлявое бревно, преграждавшее путь.
К полудню он выбрался на тропу, которая постепенно расширялась и кое-где вбирала в себя другие тропинки, поменьше. Батюшка возрадовался, поблагодарил Господа, заспешил. Он вполне обоснованно предположил, что тропа протоптана людьми, и эта догадка вскоре подтвердилась: прямо в лес (или из леса? ) уводили свежие следы протекторов.
Вскоре он заслышал шум мотора. Батюшка остановился, развернулся и стал ждать. Все говорило за то, что он приземлился не слишком далеко от губернского центра, и батюшка совсем успокоился.
Через минуту на дорогу вырулил автомобиль, джип. Батюшка решил, что это чероки, поскольку никаких других джипов не знал, и не ошибся, к нему ехал именно чероки.
Машина притормозила.
- Залезай, отец! - махнул рукой толстый молодой мужик с короткой стрижкой - новый русский. Челюсти его ходили ходуном, терзая резинку.
Батюшка сделал суетливое движение, намереваясь подобрать рясу, но вспомнил, что одет в комбинезон, покачал головой и сел рядом с водителем.
- Ты че, шпион? - деловито спросил мужик. - Скафандр носишь.
- Да нет, я священник, - широко улыбнулся батюшка.
- А, это ты по небу кружишь, - кивнул новый русский, постепенно разгоняя джип. - Подбили, что ли?
- Кому ж меня сбивать? - удивился тот.
- Ну, я не знаю, мало ли. Ваххабиты там, или еще кто.
- Нет, я сам по себе рухнул, - грустно признался батюшка.
- Вот как, - сочувственно сказал мужик. - А у меня, отец, проблема. Жена захворала: подавай ей слона. В зоопарк еду. Составишь компанию, или как?
- Составлю, - не стал возражать батюшка. - А на что ей слон?
- Да просто беда с ней. Заболела. Фригидная она у меня. К себе не подпускает, чахнет, не жрет ни хрена. Я ей из самого Китая врача привозил, весь дом полынью провонял - а толку? Тает на глазах.
- Молиться надо, - предложил батюшка.
- А, брось ты, отец, - отмахнулся новый русский. - Ей слон нужен. Ей каждую ночь слон снится: как гонится за ней, как догоняет. Она сперва бежит, а потом останавливается и... ну, это - дает ему, понял?
- Святая Заступница, спаси и помилуй, - с охотой перекрестился батюшка. - Понял, что ж тут непонятного.
- Ну вот, такой расклад, - новый русский резко вывернул руль и выкатил на просторную грунтовую дорогу. - Так у них бывает, я читал. Почитаешь тут! Короче, нужен в натуре слон. Вот я еду, как лох. Как ты думаешь, засмеют меня братки?
Батюшка осторожно сдвинул брови.
- Человек - тварь несовершенная, - промямлил он. - К праздному зубоскальству привычный...
- Верно говоришь, твари они, - согласился новый русский. - Ты знаешь, что? Тебе если некуда, так ты у меня перекантуйся. Особнячок я справил приличный, кирпич, банька, гараж. Может, видал сверху? Такой с башенками и с флагом.
- Нет, не видал, - покрутил головой батюшка. - Отчего ж не погостить, погощу. А далеко ли город?
- Тридцать километров, - отозвался мужик, яростно жуя. - Мне в нем тесно, я волю люблю. Одна радость - зоопарк. Как выясняется, - добавил он и горько оскалился.
- Зоопарк, - нахмурился тот. - А как называется город?
Новый русский назвал. Батюшка закусил губу и откинулся на спинку сиденья. Город и вправду был губернским центром, но только - другой губернии. Батюшка залетел слишком далеко.
До места доехали быстро. Лес внезапно закончился, джип влетел на вершину холма, под которым разместилась цивилизация.
- Куришь? - новый русский сунул батюшке пачку "парламента".
- Не употребляю, - отказался священник.
Мужик задымил, включил музыку. Батюшка, воспитанный на ангельском пении, помрачнел при звуке сатанинских ударных и дьявольских клавишных инструментов. Ритмичный стук возбуждал в нем нескромные позывы, которые странном образом выводили к абстрактным мыслям о слонах и фригидных женщинах.
- Она истеричка, - признался между тем новый русский, руля к зоопарку. - Но красивая, сука, люблю я ее. Два бассейна ей отгрохал - летний простой и крытый зимний. Версаче-Карден, туда-сюда... Майорка, все ей по сараю, - он начал медленно свирепеть. - Можешь себе представить? Выложился подчистую, а жизнь, понимаешь, такая, что по краю ходишь. Не знаешь, кто тебя и где...
Через десять минут джип на полной скорости затормозил и припарковался у стен зоопарка. Батюшке было жарко в комбинезоне, но новый русский спешил и поволок его прямо в дирекцию.
Директор долго не мог взять в толк, чего от него добиваются.
- Зачем вам слон? - спросил он, наконец, придя в полное недоумение. - И как вы его думаете транспортировать?