— Ха. Очень рад, что ты заметил мой природный талант к пуганию детей… Но в этом случае виноват не я. — Маг сильнее нахмурил брови. — Я лишь поднес руку к огню, чтобы понять, насколько это пламя горячо.
— Ты слишком много ищешь смысла в простом испуге. Люди всегда боятся неизвестного и того, что хочет их съесть. — Он вновь принялся за эксперимент.
— Ха, будет весело… — с этими словами Элим растворился в тени.
Несколько долгих минут Амос просто смотрел в одну точку, пытаясь прислушаться к своим чувствам. Чувства были смешанными и сбиты сомнениями, что принес в них Элим. Он помотал головой, зачесал рукой волосы назад и принялся вновь за работу.
Ровно в десять на первый этаж спустится Михей. Его волосы были растрепаны, глаза припухшими, а походка неловкой. Он сел на стул и посмотрел на учителя.
Амос оглядел ребенка и молча ушел на второй этаж. Вернулся он уже с книгой. Книга легла прямо перед ребенком.
— Почему ты плохо спал? — пристально смотря на ребенка, произнес Амос.
Он стоял прямо перед ним по другую сторону прилавка, упирая руки в нижнюю часть стойки. Его высокий силуэт коршуном нависал над мальчиком. Михей смущенно прикрыл глаза и опустил взгляд на свои руки, разглядывая пальцы.
— Когда я закрывал глаза, то видел, как еще несколько таких же чудовищ как-то идут к дому. Идут мстить за своего… — На его глаза стали наворачиваться слезы.
Учитель взял книгу и открыл на одной из страниц. Его темные от усталости глаза бегали по странице, пока не остановились.
— Жальные топницы — из отряда сколопендроморфов, живут поодиночке. Место обитания тропические болота. Например, на границе Кисари и Рица есть подобная зона, откуда наша топница и прибыла. — Он глянул на ученика. Тот явно не понимал намерений учителя. — Это значит, что они здесь не водятся. Те браконьеры просто долго гнали его сюда. На их стрелах был яд растения, что вызывает у них бешенство. И жил он один. Все твои страхи беспочвенны. Будешь учить всех местных существ. Потом существ ближайших стран. Учение — свет, а неучение — глупые и необоснованные страхи.
Мальчик робко кивнул. Он чувствовал себя глупо и очень неловко под взором мужчины.
— Придется учить тебя читать…
— Я умею. Медленно, но умею. — Чародей широко распахнул глаза от удивления.
Редко можно было встретить даже взрослого человека в деревне, который умел бы читать, а тем более ребенка.
Каждый день он заставлял того читать о существах, населяющих округу, и учить каждую деталь. И каждый день Амос слышал, как мальчик плачет во сне.
Так прошла целая неделя. Учитель не высыпался, а мальчику становилось все хуже. Он стал кричать по ночам и просыпаться в холодном поту от панических атак. Ему мерещился звук ползающих лап и крики существ.
В эту ночь ему снова снилась эта тварь. Во сне он бежал по дому от нее и спрятался в ванной, а монстр медленно, но с громкими криками врезался в дверь. Он пробивал своими лапками доски и прогрызал путь острыми зубами, желая скорее добраться до него. В конце концов топница проломила дверь и с воплем напала на Михея.
Мальчик закричал. Он вскочил на кровати и быстро попятился назад. Он все еще не мог перестать кричать. Дверь в его комнату резко открылась.
— Заткнись уже наконец! Просто заткнись! — прокричал Амос, держась за болящую от недосыпа и вечных криков голову.
Потом он поднял взгляд на ребенка и, увидев испуганное лицо, выскочил за дверь. Сердце бешено колотилось и приходило осознание того, что он сейчас сделал. Он стоял, прижавшись спиной к двери в комнату Михея. Он сам выглядел испуганным и даже боялся пошевелиться.
— Как же это похоже на Мэтво. Идешь по стопам учителя? Даже интонация такая же… — с отвращением выплюнул Элим.
В его взгляде читалось презрение. Амос схватился руками за волосы и медленно соскользнул по стене на пол.
— Нет-нет-нет, — затараторил он. — Я не такой, — шептал себе под нос он. Глаза застыли в удивлении, он даже не моргал. — Я просто устал…
— Не зря говорят, что ученик идет по стопам учителя. Тоже будешь закрывать уши и спокойно спать, пока в другой комнате страдает твой ученик от силы, что ты сам ему передал? — Элим ходил перед ним из стороны в сторону, не сводя взгляда призрачно-голубых глаз с хозяина.
— Нет. Я бы никогда…
— Но ты уже это делаешь.
Эти слова были словно пощечина. Такая болезненная и заслуженная. Он стал сам себе противен. Амос сидел под дверью около часа, обдумывая, как все исправить, и прислушиваясь к редким всхлипам за дверью.