- Ты как?
- В пределах возможного, - усмехнулась Ольга. - Иду в душ.
- Слава яйцам…. Перезвони.
- Океюшки.
- Что еще, блин, за “океюшки”? Жду. В охотничьем домике. Будет твой любимый шашлык.
Солнце нещадно жгло глаза. Ольга вышла из машины, приобняла Островского, похлопала его по спине, и улыбнулась:
- Ммммм…какие ароматы!
Павел кивнул:
- Почти готовы, пошли в беседку. Может душ с дороги? Или вообще поваляться хочешь?
- Не, нормально.
- Смотри, - пожал плечами Островский, - где твоя комната, знаешь. Если помнишь еще.
Ольга рассмеялась.
- Помню, не переживай, там еще куча моих безделушек осталось.
- На месте твои безделушки. Переодеться не хочешь?
- Можно. - Кивнула Ольга.
- У тебя в ванной есть халат, в комоде спортивный костюм…ну там сама выберешь.
Ольга кивнула, пошла в дом.
- А я пока шашлык проверю!
Ольга махнула рукой.
Они сидели в беседке, пили коньяк, ели шашлык и много шутили. Так много, что чувствовалась какая-то напряженность. Островский ждал, пока она сама решится сказать, зачем действительно приехала. Но Ольга тянула время, как будто понимала, что потом не будет такой идиллии, как сейчас.
Она закурила, глубоко затянулась, отодвинула тарелку, взяла в руки бокал.
- Оль, денежки у тебя на счету. От Сани большой привет.
Ольга кивнула, и посмотрела на Островского как-то грустно. Исподлобья. Островский откупорил минералку.
- Будешь?
Ольга отрицательно дернула головой. Потом сказала:
- У меня три новости для тебя.
“Ну, вот, созрела” - подумал Павел, выпил полстакана воды, поставил его громко на стол.
- Хорошие?
- Не знаю. - Она пожала плечами, отпила коньяк. - Тебе решать. Они не плохие и не хорошие. Просто новости. Новая информация в твоей жизни.
Островский поглубже уселся в кресло, закинул ногу за ногу.
- Слушаю. Удивляй.
Ольга выпрямилась, чуть наклонила голову тихо сказала:
- Я тебе всегда врала. Мы видимся в последний раз. Я исполнила твою мечту.
Островский долго смотрел на нее в упор, потом потряс головой, налил себе коньяка. Он выпил, встал, прошелся до мангала, перевернул решетку с баклажанами, вернулся и кивнул:
- Говори. Вот прям по пунктам.
Ольга вяло посмотрела по сторонам, было понятно, что она не хочет ничего говорить, просто исчезнуть, и все. Она бы так и сделала, если бы это был другой человек, не Островский.
- Я не оракул. Я не предсказываю будущее…
Островский удивленно сдвинул брови.
- …я его создаю. Я не могу ничего предсказать. Я могу только смоделировать реальность. Покромсать ее, раскроить, склеить, нарисовать… Понимаешь?
Павел отрицательно качнул головой.
- Ладно, по-порядку расскажу. Объясню, как могу. Не обессудь.
Она водила пальцем по краю бокала, пока не родился звон. Немного помолчала, собираясь с мыслями, или что-то вспоминая.
- Когда я была маленькая, меня постоянно доставал сосед. Взрослый парень. То подзатыльник поставит, то на своем мопеде проедет по моим куклам, то наговорит всякой дряни. Мерзкий был чувак. Я его люто ненавидела, и по ночам, в кровати, когда засыпала, представляла почему-то одну картину, как он падает со своего мопеда, и ломает все руки и ноги. И никому его не жалко. И так каждую ночь. Я усовершенствовала постепенно свои картины в голове, добавляла красок, подробностей, нюансов. И вышло так, что картина стала совершенна. В ней было все - и время года и месяц и день и час. И его одежда, кот, перебегающий дорогу, орущая соседка из окна… Все слилось в реальность. Когда пришел этот день, я даже не удивилась. Он на дикой скорости врезался в решетчатую ограду детского сада. Сломал все. Кроме шеи и хребта. А я как раз подошла к этому времени к этой ограде. К этому самому месту. Я знала. И внимательно наблюдала за всем. За его гримасами, слушала, как он орал, видела кости, торчащие у него из рукавов. Посмотрела и ушла.
Ольга закурила.
- Сначала я думала, что я это увидела в будущем. В его и своем будущем. Думала, что я могу предсказывать людям их жизнь. А вот хер! Я не могла предсказать даже, когда мать придет с работы, и какую оценку мне поставят за год. Вообще пусто! Я даже обиделась на саму себя. Представляла, как я онемею, и все станут меня жалеть. Облысею и все будут меня утешать. Ни хрена. Ничего не произошло. А я почувствовала себя обманутой. Пока мой учитель физкультуры не обронил на уроке фразу: “дохлая кляча”, в мою сторону. Это меня не разозлило, а просто взбесило. Я догнала его и со всего маху ударила в спину. Он развернулся, схватил меня за майку и потащил из зала. Я упиралась, майка порвалась и весь класс увидел мои сиськи первого размера. Что я испытала, не пересказать. Я не ходила в школу неделю. Мой отец набил физруку морду, и его посадили. У того оказался родной брат местный участковый, посодействовал. Отцу дали три года. Я практически перестала есть и разговаривать. Я ходила в школу, и первым делом шла в спортзал. Сидела там на скамейке, и в голове крутилась картинка, как физрук падает с каната и башкой об пол. И кровавая каша разлетается вокруг. Ходила до тех пор, пока самой не стало тошно. Через неделю он сорвался с каната и приземлился затылком на гриф от штанги… не знаю, какого ляда он там оказался. Я все это видела из окна коридора, школа была в форме квадрата…