— И все же, сложилось же у вас какое-то впечатление от боя?
— Мое личное мнение, мальчик тренировался, рискнул и ему улыбнулась удача. Хотя, не спорю, он был на зависть хладнокровен. Но разве мы не поощряем спокойную голову даже в экстремальных условиях у наших молодых дворян, защитников Отечества?
— Мне все ясно, — подытожил Филиппов. — Виталий Аркадьевич, я понимаю, что вы оказались в сложной и весьма печальной ситуации, долги, проигранные иски, смерть вашего наследника, и глубоко вам сочувствую. Я не вижу криминала в происшедшем с Никитой и его друзьями. К сожалению, должен констатировать, что они сами виновники своих бед. Я прошу вас, Виталий Аркадьевич, взять себя в руки и найти смысл, цель, которая позволит вам жить дальше. К слову, ваши долги передо мной выкуплены третьей стороной, и это дает мне возможность предложить вам помощь, чтобы выпутаться хотя бы из финансовых неурядиц.
— Я этого так не оставлю, — пробурчал Филимонов. — Я отправлюсь в Нижний, к самому Нарышкину, — добавил он гораздо громче.
— Вы имеете на это полное право, — поморщился предводитель, — но ручаюсь, что князь ответит вам то же самое: в смерти Никиты не виноват никто, кроме его собственного сложного характера. Намеки на то, что юный Васнецов так резко и неожиданно повзрослел, кажутся мне странными. Мальчик столько пережил, неудивительно, что он окреп духовно и физически. Тем не менее, мои глубочайшие соболезнования, Виталий Аркадьевич. И подумайте, насчет заема. Я предлагаю помощь чисто по-дружески.
Филимонов-старший вышел из сигарной комнаты, не прощаясь, изо всех сил стараясь держать голову и спину ровно. Сразу из клуба он направился в свое имение, где его никто не ждал, кроме старого слуги. Жена бросила его много лет назад, оставив заботиться о сыне, как ему заблагорассудится.
Виталий Аркадьевич поднялся на второй этаж в свой кабинет. Достал лист бумаги и дорогую перьевую ручку, начал было писать что-то, но передумал, достал из сейфа старый револьвер с рукоятью, отделанной перламутром, вышел на балкон и прижал ствол к подбородку.
Жар, скопившийся в недрах собора, плавил всю площадь. Чем ближе мы подходили к этому закопченному памятнику архитектуры, тем больше ныл ликвор, сообщая, что ему приходится подлечивать ожоги.
Воссоединение семьи Васнецовых прошло скорее бурно, чем радостно. Они знали, как появляются в этом мире инвейдеи. Все мы знаем про семь стадий принятия неизбежного. Отрицание и гнев Васнецовы направили на меня, вбив себе в голову, что я пришел по их души. Сперва я пытался мягко увещевать обезумевших от горя родителей, в итоге пришлось применить силу, чтобы их успокоить.
Наталья Владимировна весьма умело метнула пять ножей, я их все перехватил, а потом забрал и пистолет, за которым потянулся Владимир Петрович. К слову, охотниками они оказались странными, я не видел в них ни следа того развития, что дает ликвор, ни силы, ни скорости. Просто люди в хорошей физической форме. Немножко усталые, но сколько они уже отсиживаются в огненном аду!
Я положил оружие обратно на стол, еще раз объяснив супругам, что не желаю им зла, равно как и непричастен к смерти их сына. Я не выбирал, чье тело мне занимать. И уж точно Андрей на тот момент был абсолютно и безвозвратно мертв. После этого беседа наконец наладилась.
Я предложил им выбраться из осколка, перевести дух, почистить, так сказать, перышки и просто поесть по-человечески. Но сразу супруги не согласились, они еще не вполне доверяли мне и отказывались поверить, что им не угрожает Вержицкий.
Я спросил прямо, как два охотника позволили какой-то гвардии жалкого барона загнать себя под землю, они опять замялись, Наталья Владимировна не хотела откровенничать со мной. Но Владимир Петрович все же решился.
— Мы не охотники, молодой человек. Пришельцы, да, но с абсолютно другой специализацией.
— Я пока новичок и мало знаю про инвейдеев. Соня… вы, кстати, с ней знакомы?
Владимир покачал головой.
— Странно, но ладно. Она рассказывала про Оракула.
— Про Евгению Степановну? — оживился Владимир.
— Отчество не помню. Соня называла ее «Бабушка Женечка».
— Тогда мы знакомы с Оракулом, — кивнул Васнецов-старший. — Вы должны понимать, что инвейдеи мало общаются друг с другом. Мы все по натуре — одиночки. Итак, раз вы слышали про Оракула, то в курсе, что есть разные специализации. У монстров тоже. Вы уже разобрались, чем мы от них отличаемся?
— Насколько я понял, мы раньше были людьми, а твари кем-то другим.